властью, привыкание к которой, говорят, равносильно наркозависимости, не представляли; Н. С. Хрущев (1894 – 1971) после насильственной отставки впал в депрессию, плохо ел, молчал и бесцельно бродил по тропам дачного участка; когда внука спросили в школе, чем Никита Сергеевич занимается на пенсии, тот ответил: «дедушка плачет».

Но уже через год один близкий к бывшему генсеку человек говорил своему приятелю: «Ты не представляешь, насколько интереснее он стал как собеседник! Шелуха официального величия слетела, и под нею обнаружился достаточно светлый ум… сейчас я готов слушать его целыми днями… осмысливая прошлые годы, он порою поднимается до философских обобщений». '

Естественный порядок требует, чтобы с наступлением пенсионного возраста пожилые уступали свои места людям следующего поколения. Понятно, отправляясь на покой, теряешь многое: авторитет, зарплату, влияние; одному нашему знакомому Владимиру В., благодетелю монастыря, пришлось пить горькую чашу, наблюдая развал фабрики, становлению которой он отдал лучшие годы.

Но! Лишаясь прав, слагаешь с себя и обязанности; спешить некуда и больше ни за что не отвечаешь; в тревожных снах еще долго будешь метаться, мучимый неразрешимыми производственными проблемами, зато, пробудившись, вздохнешь с облегчением; свободен! Тот же Владимир В. за каких-нибудь три года стал проще, спокойнее, рассудительнее; часто общаясь с внуками, помолодел, много читает, часто посещает церковные службы, полюбил тишину и удивляется, как мог много лет терпеть гвалт на предприятии; почти не болеет: переселился на дачу, весь день на воздухе, в огороде; удалось даже, оставшись в совете директоров, как-то воздействовать на деятельность предприятия с единственно правильной, сознательно выбранной позиции беспристрастного наблюдателя и доброжелательного советчика.

На пенсию! – Последняя мечта

Из тех, что выше всяких предписаний,

По существу, последняя черта,

Что мы еще прочерчиваем сами.

А между тем – таков закон мечты –

За той чертой мы расставляем вехи

Заветной жизни вглубь, без суеты

И обозренья мира без помехи. (А.Т. Твардовский).

«Daily Telegraph» опубликовала результаты социологического исследования с опросом двадцати тысяч человек, в процессе которого выяснилось, что самое позитивное отношение к жизни устанавливается к 74 годам: уйдя от финансовых проблем, трудового напряжения, реализовавшись кто как мог, простив себе обыкновенность, люди успокаиваются, перестают дергаться из-за таких пустяков, как деньги, честолюбие и успех у противоположного пола, становятся мудрее, научаются выделять главное и получать удовлетворение от каждого прожитого дня.

Множество, множество преимуществ у пенсионера: перестав руководить, освобождаешься от рабского ярма и принимаешь естественное течение жизни, обретая покой и безмятежность. На последней прямой отпала необходимость с кем-то соревноваться, куда-то тянуться, кем-то казаться, играть роль, добиваться успеха: ты больше не конструктор, не технолог, не журналист, не шофер, не бухгалтер, а просто… даже будто и не гражданин, человек-невидимка.

Перспектив уже нет и можно наконец быть самим собой. Отпала нужда кого-то очаровывать, соответствовать имиджу или официальной униформе, дресс-коду; долой давящие галстуки, тесные пиджаки, высокие каблуки, опасные на скользких тротуарах; наконец-то можно одеваться следуя требованиям удобства или просто носить что попало: Светлана Д., например, надевает юбку, которую внучка собиралась выбросить, и не замечает мелькающей в высоком разрезе нижней сорочки, а Ольга Т. придумала и сама сварганила широкую стильную хламиду, не стесняющую движений и скрадывающую ее пышные формы, а Татьяна Р. ужаснулась однажды, увидев сильно пожилую даму в макияже: «жуть какая-то… раскрашенная баба-яга!» – и перестала применять косметику.

Древние говорили: жизнь, как басня, ценится не за длину, а за содержание. Конечно, когда крутился, как пресловутая белка в колесе, всем нужен, вечно занят, получал и удовлетворение: востребованность как-никак создает иллюзию выдающихся дарований и достоинств. Но одно событие молниеносно сменялось другим, где там успеть осмыслить, понять время, мир и самого себя, пустота заполнялась ритмами повседневности, бытом, всякими игрушками. «Некогда – роковое слово, одно из самых ужасных – осознал смертельно больной Н.А. Некрасов (1821 – 1877); – мы живем и умираем, не живя; вот я умираю, а оглядываясь назад, нахожу, что нам всё и всегда было некогда. Некогда думать, некогда чувствовать, некогда любить, некогда жить душою и для души, некогда думать не только о счастье, но даже об отдыхе, и только умирать есть время…».

Если кто-то считал, что управляет своей судьбой, теперь понимает, как ошибался; когда жизни осталось мало, вопрос лишь в том, измерять будущее годами или финал в двух шагах, когда не знаешь, куда себя причислить, к чему устремиться, лучшим будет отдать себя текущему мгновению, по-христиански – ввериться Промыслу и не суетиться; спешить некуда, пришел час узнать, кто ты на самом деле, без профессии, без чинов и регалий; чувствуешь себя злополучной жертвой или по-прежнему живой, мыслящей, чувствующей личностью, есть ли в тебе то, что не сгорит, по Апостолу[70].

Лариса Л. как-то в сумерках, разыскивая блудного кота, прочесывала сквер; впереди маячила тень, вокруг которой выписывала восьмерки небольшая лохматая собачка. И вдруг тонкая женская фигурка взметнулась ввысь в пируэте – или фуэтэ? покрутилась, приземлилась, собачка восторженно взвизгнула; поравнявшись с «балериной», которая весело ей подмигнула, Лариса поразилась глубоким морщинам на усталом лице и догадалась: старушка озорничала, по-детски, от радости и полноты бытия, и позавидовала, потому что сама могла лишь мечтать о такой свободе самовыражения. Всё в наших руках: станет выход на пенсию «освобождением» – такой термин применяется геронтопсихологами и означает начало новой жизни вне служебных и родительских обязанностей – или принудительная свобода обернется тоской от безделья, истериками и новыми болезнями.

Старость непременно связывают с одиночеством: уйдя на пенсию, оказываешься вне трудового коллектива, с сослуживцами общаешься разве что на похоронах, друзья вскоре становятся бывшими: отношения требуют встреч, застолий, передвижений; на подобную возню уже не хватает сил, чувство общности теряется и ты оказываешься за бортом. У детей свои заботы, они давно научились обходиться без предков, перестали нуждаться, слава Богу, вполне самостоятельны, в соответствии с законом природы, и нечего кукситься по поводу наступившей разлуки.