знаю, как это называется, но это есть.

– В чем конкретно это проявляется?

– Да господи! – Вадим выдохнул. – Показать?

– Давай.

Вадим подошел к столу, придвинул к Глебу телефон.

– Звони в кафе, закажи пиццу.

Шестопалов посмотрел на него как на идиота.

– Ты проголодался?

– Звони.

Глеб покачал головой.

– Не получится. Кафе внизу скоро закрывается, они принимают заказы только до пяти часов.

– А ты позвони. – Вадим был непреклонен. – И будь понастойчивее.

Глеб нехотя снял трубку, набрал номер. Все наблюдали за этим молча.

– Алло! Здравствуйте, пиццу можно заказать?.. Уже поздно? Ну, я понимаю, но, может быть, сделаете исключение?.. С переплатой… Совсем никак? Ну, извините. Всего доброго!

Шестопалов положил трубку, развел руками.

– Извини, Вадик, съешь печеньку.

Тот вместо ответа снова взялся за телефон, набрал тот же номер. Теперь на лицах зрителей появилось какое-то подобие любопытства.

– Здравствуйте, – сказал в трубку Вадим, копируя интонацию босса. – Пиццу можно заказать?.. Поздно? Я понимаю, но, может быть, сделаете исключение?.. С переплатой… Да… Да… Это займет у вас совсем немного времени… Да, конечно… Ну, скажем, с ветчиной. Есть? Замечательно. Мы на третьем этаже института. Да, радио «Пилот». Спасибо большое, ждем.

Вадим опустил трубку на аппарат, оглядел присутствующих взглядом, в котором торжества было меньше, чем усталости.

– Поздравляю, – выдавил Кирилл, – умеешь убеждать. Только чуда я в этом не вижу.

– Подожди, когда пиццу принесут, – отмахнулся Вадим.

Заказ принесли через десять минут. Миловидная девушка в униформе кафе – розовом передничке с рисунком бегемота – вошла в кабинет, поставила на стол вкусно пахнущую коробку и уставилась на мужчин.

– С вас сто тридцать два рубля, – сказала она. Никто не шелохнулся. Даже Кирилл не полез в бумажник, хотя он делал это даже в тех случаях, когда его никто не просил.

– Кхм, – сказала девушка.

Наконец, к ней подошел Вадим.

– Мы должны заплатить прямо сейчас?

– Ну, а как же еще…

– А вы до которого часа работаете?

– Через полтора часа закрываемся.

– Хорошо. Тогда давайте поступим следующим образом. – Вадим взял ее за локоть и направил к двери. – Мы занесем вам денежку перед самым закрытием.

Девушка остановилась.

– Здрасьте, как это?

– Ну, вот так.

– У нас так нельзя.

– Я верю. Как вас зовут?

– Лена.

– Леночка, через час я спущусь к вам в кафе и лично отдам сто тридцать два рубля. Как вас найти?

Девушка поразмыслила немного, затем, пожав плечами, ответила:

– Ну, за стойкой. – В ее глазах еще светилось недоумение, но оно уже сходило на нет. – Только если вы обязательно занесёте, а то у нас касса…

– Обязательно занесу! – Вадим открыл дверь. – Спасибо вам огромное, спасли от голодной смерти. Через час увидимся.

Когда официантка удалилась, Вадим снова опустился на пол у стены.

Присутствующие сначала помалкивали, потом Глеб чиркнул зажигалкой.

– Ладно, убедил, – резюмировал он. – Я знаю хозяина кафе. Редкостный жмот, и персонал у него такой же.

– Каким бы жмотом он ни был, – откликнулся Вадим, – это самое простое, что я мог вам сейчас показать. Если не достаточно, могу пригласить сюда Настю, и вы узнаете, какого цвета у нее трусики. Хотите?

Глеб замотал головой.

– А я все равно не понимаю, в чем прикол? – воскликнул Кирилл.

Вопросительные взоры вновь были устремлены на «экстрасенса».

– Я уже сказал вам, – произнес тот, – что люди доверяются мне почти безоговорочно. Я могу обслуживаться в кредит почти в любом кафе, могу соблазнить любую девушку (Лариса при этих словах опустила голову), могу заставить людей покупать книги, слушать музыку и…

–… и убедить их выбрать того мэра, на которого ты укажешь, – закончил за него Глеб.

– Да! Наконец-то вы поняли! И не только мэра, но и…

Теперь уже не просто повисла тишина. Теперь установился полный вакуум, даже из соседних кабинетов не доносилось ни звука, хотя обычно в это время на студии обязательно звучит какая-нибудь музыка.

– Да, в принципе, кого угодно могу заставить выбрать… – закончил свою мысль Вадим.

Вакуум в кабинете уже можно был потрогать руками.

Все присутствующие вдруг поняли очевидную и простую вещь, которая давно лежала на ладони. Все трое уже привыкли к мысли, что парень, которого они случайно встретили, оказался чертовски способным и обаятельным. Кирилл вспомнил, что сразу заинтересовался компакт-диском, подсунутым ему на пьяной вечеринке, Глеб перестал беспокоиться о продаже своей многострадальной книги, а Лариса… Лариса теперь была почти в шоке.

– Да ты страшный тип, оказывается… – произнес Кирилл.

– Если бы я был страшным типом, я бы не работал последние два года на парфюмерном складе и не жил бы в съемной квартире.

– Логично, – сказал Глеб. – Вадик, а у тебя разве никогда не бывает осечек?

– Очень редко. Когда я в свои слова не вкладываю даже чуточку собственной веры. Мне нужно верить самому, и тогда человек свернет для меня горы.

– Ты можешь дать таксисту червонец и доехать отсюда до аэропорта? – спросил Кирилл.

– Нет. – Вадим хмыкнул. – Я не занимаюсь гипнозом, люди просто мне доверяют! Как себе! Я не могу выдать червонец за сотню, заставить написать мне в дипломе, что я летчик-космонавт, или бесплатно утащить из магазина телевизор. Я должен быть адекватен обстоятельствам, тогда все работает.

Вадим посмотрел на Ларису. Он хотел ей что-то сказать, но не мог сделать это сейчас.

– А что у нас в случае с Лесневским? – продолжал допрос Глеб.

– Они утверждают, что отстанут от меня сразу, как только получат свое. Но я им не верю.

– И правильно. – Кирилл принялся расхаживать по кабинету, сунув руки в карманы. – Только, извини, дружище, но я сам не очень верю в то, что сейчас услышал. Если это правда, то почему я до сих пор сомневаюсь?

– Ты перестанешь. Иногда мне приходится повторять дважды или трижды, чтобы люди «включились».

– Включились?

– Да, я называю это так.

Кирилл покачал головой.