– Скажи прямо, Макарыч, ты в чем хочешь? В гривнах или в долларах?
– В марках.
– В каких марках? Если в немецких, так вместо них евро ходят!
– В оккупационных. Вы мою Киевскую Русь оккупировали!
– За что я тебя люблю, крестный! – вдруг восхитился Мыкола и перестал ногами сучить. – Не теряешь юмора!
– Извини нас, Степан Макарыч. – Дременко обнял старика по‑дружески. – Сам понимаешь, дело щепетильное, огласке не подлежит. Нам через таможню никак нельзя. Москали и так волнуются чего‑то… Мы через твою хату пройдем. – И зашептал: – За все неудобства заплатим. Скажи, сколько.
– Да денег‑то скоро много потребуется, – ухмыльнулся Куров. – Дорого все нынче, пенсии не хватит. А на кастрации много не заработать.
– Что покупать собрался?
– Не покупать – свадьбу играть.
– Чью?
– Да хотя бы свою. Мы же с бабкой до сих пор не женаты.
Сова такое услышала и опять – губы трубочкой и глаза вытаращила так, что на лбу вроде бы даже щелка образовалась. Запоздало рот прикрыла, отвернулась и сказала уже голосом ворчливым и строгим:
– Внука женить будем. Или ты забыл, сват?
– Где внук‑то ваш? – насторожился Дременко и огляделся.
– Приедет скоро, – уверенно заявила Сова. – Не знаю, какой валютой заплатишь, а марку держи, Тарас Опанасович.
– Мы еще погутарим на этот счет, – зашептал голова, косясь на перегородку. – Попозже обсудим… Ты проход разрешаешь через хату?
– Сколько вас?
– Сейчас я пойду и со мной Николай Семенович и бать‑ко Гуменник с телохранителем. А пан Кушнер назад в резиденцию вернется, как проводит.
– И обратно когда?
– Я останусь, а они вернутся за американцем.
– Дорого тебе обойдется, сват! За каждое пересечение границы платить надо. Рынок!
– Нам деньги нужны! – встряла бабка Сова. – Не обессудь уж, сват. Тебя бы и так пустили, а ты ораву ведешь… Оксану за Юрко отдать не передумал?
– Та ты шо, Елизавета Трофимовна?…
– И правда, Елизавета, не время, – выручил его Куров. – Прибудет Юрко, тогда и поговорим. Мы сейчас со сватом пойдем на вторую заставу, изучать план охоты на местности. А ты покуда за баней пригляди. Да прежде козла запри! А то людям проходу от него нет.
– Ой, и правда! – спохватилась она. – И что к тебе, сват, Степка пристает?
Выскочила во двор и только повесила замок на козлятник, как изнутри негромко постучали, будто козел рогами. Однако голос был не козлиный:
– Ыррын баба…
– Помолчи! – громко прошептала Сова. – Сейчас охотники пройдут – выпущу…
А те никак из хаты не выходят, верно, совещаются. Шаман же сильнее стучит:
– Батур тыала хотун! Айбасы кириккитте!
– Да сиди ты! – прикрикнула бабка. – Услышат, так будет тебе айбасы. Тебя же ловить пришли!…
Незваные гости наконец‑то вывалились из хаты, но не сразу пошли за ворота, а чего‑то заколобродили по двору. И добро, что недоенная коза орала и козел ей изредка вторил – так вроде целый хор получился.
– Идите‑ка вы скорей! – крикнула Сова. – Козел ломится, не удержу!
– Скорей, панове! Вырвется – всем кирдык будет! Шаман и впрямь уже ломал двери и рычал:
– Арыкарры саррылах! Айбасы урул тирриях!
Далее вообще неразборчиво. Хорошо, Дременко с козлом знаком был, потому пошевелил начальство и повел в проулок следом за Куровым. Однако Волков, шедший замыкающим, что‑то заподозрил и озираться стал. Шаман же разошелся и давай топать, в бубен бить.
– Ойху! Ойху! – заблеял однако по‑козлинному. – Биз‑да айбасы! Ойху!
Мыкола в проулке встал и ухо навострил и еще кому‑то рукой замахал, но Куров вернулся и повлек крестника за собой.
А шаман в козлятнике в раж вошел – визжит, шипит, пляшет, аж стенки трясутся. Коза с козлом даже затихли от такого концерта. Пожалуй, минут пять прыгал и орал, а потом вдруг захрипел, забился и стих. Сова помедлила, замок сняла и, крадучись, заглянула: лежит дедушка на соломе, выгибается, словно от падучей, и уже не дышит.
– Батюшки!
А тот подрыгал еще ногами и вовсе размяк. Старая вете‑ринарша на скотский падеж за свою жизнь насмотрелась и тут сразу поняла – издох шаман‑то! Хоть и боязно, да приблизилась, пульс на запястье пощупала, набралась храбрости и к груди ухом прислонилась – не бьется сердце!
– Ты чего это, дедушка? – ногой попихала, потрясла за плечи. – Кто же будет злых духов гонять?
