озабоченность, Тарас Опа‑насович намек понял и слегка подобрел.
– Ты больше года исполнять обязанности головы не имеешь права, – напомнил ему Мыкола. – Значит, определят дату выборов. Когда начнется избирательная кампания, поздно будет договариваться.
– Не за тем пан Кушнер пожаловал, – озабоченно проронил Дременко и огляделся. – Ладно, Николай Семенович, согласен, если Оксанка пойдет. Нехай!
– Другой разговор!
– Ты мне вот что скажи… Правда, мутант возле таможни ночью отирался?
– Было дело…
– Москальские камеры записали что?
– Не знаю. Сам спроси у Вовченко.
– А ты что?
– У нас с ним жесткая конкуренция. Даже не здороваемся. Москаль, он и есть москаль, великодержавный шовинист и империалист.
– Будет тебе. По‑моему, так у него не все дома…
– Прикидывается…
– Разведай у него про мутанта, на уступку пойди ради дела, сам прикинься.
– Да сдался тебе мутант, Тарас Опанасович! Судьба твоей дочери решается. И твоя, между прочим…
– Мне сейчас бы сыскать эту тварь… Или хотя бы место определить, где она прячется.
– На что тебе?
– Понимаешь ты, какое дело… – Тарас Опанасович замялся. – Только информация секретная. За разглашение сам знаешь… Этот американец – очень важный чин в НАТО, сэр Странг, а зовут Джон. Приехал с секретной миссией, по заданию своего руководства. Изловить мутанта хочет, живым. На худой случай мертвым. Но приказано – лучше живым, для науки. Им интересно изучать воздействие радиации на человека. Сроку – три дня. И все на меня одного повесили! Будто я этих мутантов тут развожу или в клетке держу! Будто охотился на них всю жизнь!
Волков тут же смекнул, что наверняка пан Кушнер или же батько Гуменник условие поставили: уедет американец с добычей – быть Дременко головой. А нет – так, мол, не обессудь…
– Помощь моя нужна? – доверительно спросил он.
– Нужна, Николай Семенович, до зарезу! А людей надежных нема…
– Если я встречу мутанта, ловить и вязать? Или как? Тарас Опанасович недоуменно отступил:
– Думаешь, так легко поймать? Сам говоришь, жинкам только показывается. Это же не медведь, на него засидку не устроишь!
– Отчего же? – Мыкола сделал многозначительную паузу. – Мутанты ведь через границу ходят? То у нас являются, то у москалей…
– И шо?
– Я же все ходы знаю. Тайные тропы, «окна», дырки. Посадить по паре хлопцев с каждой стороны порубежья – и куда он денется?
Столь примитивный ход он подсказал для того, чтобы вытащить из головы побольше информации.
Дременко щетину на щеках потер – видно, сегодня и разу побриться не успел…
– Можно бы, да вот в чем закавыка: сэр Странг требует, чтоб самому поймать. Он и ружье привез специальное, снотворным уколом стреляет. Говорит, хочу собственноручно добыть. Мол, я на всяких зверей охотился, даже на львов, слонов и прочих африканских животных. И у него дело чести, чтоб самому. То есть его надо подвести к мутанту на выстрел.
– Это будет сложнее, Тарас Опанасович…
– В том‑то и дело! Капризный американец попался.
– Логово надо искать.
– Да где ж его искать? И когда – три дня сроку! Пан Кушнер торопит. Будто москали вопрос с мутантами изучают и хотят то ли в Красную Книгу занести, то ли вообще за людей признать. Пока законов нет и запрет не наложили, надо одного добыть!
– Мало времени, не успеть, – обреченно заключил Волков. – Вопрос не изучен.
– По секрету скажу, американцы миллион заплатили за мутанта. Конечно, не из кармана Странга, финансируют по программе НАТО… Сильвестр Маркович премию гарантировал.
– Я сейчас о другом, Тарас Опанасович. Чтоб добыть такую хитрую тварь, надо хотя бы данные о ней собрать, повадки изучить. Провести соответствующую подготовку, просчитать маршруты передвижения. Много чего надо. А то ведь одни разговоры да сплетни.
– Все силы привлек, милицию, егерей, – безнадежно отмахнулся голова. – С раннего утра планы разрабатывают, да чую, толку мало. У них дальше, как прочесать цепью всю округу, дело не идет. А тут надо тихо, без шума, соблюдая секретность. Откровенно скажу, только ты, Николай Семенович, и можешь организовать. У тебя способности есть. А теперь и заинтересованность!
Волков намек понял, но, чтобы права свои отстоять да еще и припереть Дременко к стенке, дабы от своих слов не отказался, следовало всю организацию этого дела замкнуть на себе. И тогда голова превращается в обыкновенного и зависимого посредника, от которого потом в любой момент можно избавиться, либо всегда держать на коротком поводке.
– Уж очень осторожные эти твари, – стал размышлять он, – и, говорят, чужие мысли умеют читать на расстоянии. И внушать свои. Видел, Тарас Опанасович, как мутант китайцев напугал? А они ведь люди стойкие, каратисты, дзен‑буддизм знают… Вот и получится: мы их в Украине станем ловить, а они заранее в Россию уйдут и там затаятся. Если уже не затаились… У пана Кушнера есть возможности москалей привлечь?
– Можливо, и есть. – Дременко рассуждать на эту тему не захотел, а значит, что‑то скрывал. – Не наше это дело. Думаю, своим умом надежнее…
Николай Семенович знал простое правило: для того чтобы оседлать ситуацию и взять дело в свои руки, надо было вытянуть из конкурента все его замыслы и предполагаемые действия, после чего взять все самое рациональное, облечь в несколько иную форму и идти далее пусть всего на полшага вперед. При этом всю дистанцию, до самого финиша, надо делать вид, будто слегка отстаешь, стараешься, но не догоняешь.
– Ну и что же ты предлагаешь, Тарас Опанасович? – с легкой иронией спросил он. – У тебя‑то какие соображения?
– В первую очередь к Курову сходить, – признался Дре‑менко. – Если
