время, когда все спали.

– Говорила…

– Обратно через таможню проходила?

– Нет…

– Роды приняла и куда‑то пропала. Трубка не отвечает. В хате нет, на работе нет… А где мутант напугал, сказала?

– Недалеко от КПП отирался. Тут рядом. Схватил так, что синяки оставил.

– Сам‑то видел?

– Синяки видел.

– А мутанта?

– Нет, он мужикам не показывается…

– Мабуть, у москалив ще Ксанка? – то ли спросил, то ли предположил озадаченный Дременко.

– А может, и в «окно» сквозанула…

– Через Куровых?

– Через кого же еще? – Волков уловил нужный момент. – Я вам так скажу, Тарас Опанасович: мается ваша дочка от одиночества. Засиделась в девках, а ей замуж давно пора. Оттого и бегает по ночам.

– Да так, Мыкола, так… Но сейчас не до нее!

– Как это – не до нее? – изумился тот. – Может, поймал ее мутант и уволок?

– Ее, суперечливую, и черт неймет! – в сердцах отмахнулся Дременко. – Страсть яка норовлива!

– Вот и надо замуж отдавать, чтоб угомонилась! Тот головой тряхнул:

– Отдал бы, да ведь ждет Юрка, внука Куровского. Еще тот мерзотник, весь в деда. Зачумил голову дивчине…

– Не ждет она его, Тарас Опанасович.

– Кто же тебе сказал такое?

– Сама и сказала. И замуж, говорит, никто не берет, не сватается. Мол, рожать пора, а хоть от мутанта рожай.

– Ты с ней такие разговоры ведешь? – спросил голова подозрительно.

– Что же не вести? Мы с Оксаной всякие разговоры ведем…

– Был бы жених, так отдал бы не глядя, – вдруг вздохнул голова, озираясь. – Да где взять такого, чтоб ей по нраву был? Она ведь привередливая – страсть. Ох, кому‑то достанется горя с ней похлебать…

– Да я бы не прочь, Тарас Опанасович, хлебнуть.

– Чего хлебнуть? – не понял или схитрил тот.

– Горя с Оксаной.

– Ты?..

– Чем я ей не жених? Постарше буду, так и она не первой свежести дивчина. Сама виновата, давно хотел посвататься, да куда там!

– Шутишь, Мыкола?

– Не шучу, Тарас Опанасович! – Волков почуял момент откровения. – Давай с тобой поговорим, как мужики. Нравится мне Оксана, а потому я готов тебе должность уступить и больше не ходить в конкурентах. А своему электорату объявлю, чтоб за тебя голосовали.

Этого Дременко уж никак не ожидал, и вид у него был такой, словно он в лесу заблудился и теперь лихорадочно вертит головой, дабы сориентироваться. Того и гляди закричит – ау!

– Знаю я твой электорат… Контрабандисты…

– Как хочешь назови, а полноправные граждане. И весьма активные, между прочим, порядок знают, так что голос свой отдадут, за кого скажу.

– Ты ведь с Тамарой Кожедуб живешь?

– Одно название – живу, – отпарировал Мыкола. – В разных государствах, не расписаны… Какая она мне жена? Никаких обязательств. Горшок об горшок, и кто дальше…

– Як же ж Сильвестр Маркович?

– Мне с ним детей не крестить!

Дременко губу закусил, бровями глаза прикрыл – соображал, должно быть. Николай же Семенович понял, дожимать надо голову:

– Принимай условия, Тарас Опанасович, пока сам предлагаю. И все останется между нами. А уж с Оксаной мы поладим.

Тарас Опанасович соображал с отчаянием и, конечно, угадывал, что в словах бывшего предрика проглядывает некая комбинация, – не мог тот жить без всяческих изощренных уловок, на которые слыл мастером. Однако выявить их с ходу голова был не способен, ибо совпартшкольное образование обрекало на тугодумность, – так считал Волков.

– А що? Дывлюсь, Мыкола, моя Ксанка и насправди тоби люба – колы тоби и кар'ера не потрибна? – наконец проговорил он, и переход на мову означал, что Дременко хитрит, вздумал еще поторговаться.

– Та як Ксаночку побачу, так хвыля в душе бьет! – признался тот. – На шо мене карьера? Нехай горит ясным пламенем! Мы лучше внуков тоби, тату, рожать станем!

Хмурый Тарас Опанасович впервые усмехнулся, и, как показалось, снисходительно:

– Внукив наплодыты – не велыка пиклування… Добре, подуматы треба, Мыкола.

– Некогда думать, – отрубил Волков. – По моим сведениям, Сильвестр Маркович пожаловал. С батькой Гуменником и американцем.

– Откуда ты узнал? – не сдержался голова. – Они ж тайно приехали!

– А ты откуда знаешь, что мы с Оксаной тут обнимались? По телевизору показывали?

Это был открытый намек на то, что Волкову известно о секретном договоре Дременко с Чернобаем, по которому установленные видеокамеры транслировали всю обстановку на таможне голове администрации района в сопредельном государстве. И, невзирая на крайнюю