– Вы не видели, где в этот момент был ваш садовник?

– Господин Сумманен? Нет, я его не видела.

– И на первом этаже никого, кроме вас, не было?

– Не было.

– Вы видели погибшую женщину? Они только один раз поспорили с молодым хозяином или все время ругались?

– Мне казалось, что она вообще все время дергается. Я ведь не понимаю русского языка. Но я видела, как на нее смотрели все женщины в этом доме. И старая хозяйка, и молодая хозяйка, даже сиделка и сестра хозяев дома. Все они ее очень не любили.

– Вы бываете на втором или третьем этажах?

– Иногда поднимаюсь, – сообщила Дороти. – В обычные дни я бываю только на кухне. Если меня позовут и скажут, что нужно подать еду кому-нибудь в комнату, то только тогда я туда поднимаюсь.

– Ясно, – Дронго поднялся, – спасибо вам, миссис Бремнер. Извините, что отвлек вас от работы. От вас можно позвонить в Эдинбург и вызвать такси?

– Можно, – кивнула она, – только лучше позвоните сразу в Гоффорд. Там есть машины. Она приедет сюда через десять минут. Я могу продиктовать вам номер телефона.

– Спасибо. Я так и сделаю. – Он выслушал номер телефона и позвонил, чтобы вызвать автомобиль.

Еще раз попрощавшись с кухаркой, он вышел на улицу. Кажется, Дороти – единственный человек в этом доме без комплексов, подумал Дронго, глядя на заходящее солнце. У каждого, с кем он сегодня разговаривал, были свои проблемы и комплексы. Ольга Игоревна, привыкшая к тому, что ее мнение единственно верное в семье, и поэтому не терпящая свою своенравную невестку. Лилия, которая никак не может свыкнуться со своей ролью сиделки и ненавидит своих хозяев. Дзидра ненавидит свою свекровь и не может нормально воспитывать свою дочь. Ее дочь пережила такой шок после убийства и уже сейчас нуждается в хорошей порке для воспитания. И наконец, даже садовник Сумманен, у которого свои комплексы после августовского дефолта девяносто восьмого года.

– Вы уезжаете? – услышал он голос Сумманена, который появился у него за спиной. Он по-прежнему говорил по-английски.

– Да, – обернулся к нему Дронго, – на сегодня я закончил.

– На сегодня, – повторил Сумманен, – а что будет завтра?

– Завтра я приеду снова. После того, как вы встретите Игоря Дегтярева.

– Если он захочет вас видеть, – усмехнулся Сумманен.

– А вы думаете, что не захочет?

– Не знаю. Мне не нужно здесь думать. Я думал там, в другом месте. А здесь мне нужно только аккуратно и дисциплинированно работать. Что я и делаю.

– Почему вы считаете, что он не захочет меня видеть?

– Вы разворошили здесь целый муравейник, – пояснил Сумманен. – Не думайте, что если я садовник, то обязательно дурак. Я ведь не всегда был садовником.

– Я этого не говорил.

– Но подумали. Вы ведь эксперт по вопросам преступности. Такой умный Шерлок Холмс. Я в молодости хотел даже поступить на юридический, но не получилось.

– Вы это говорите так, словно в этом кто-то виноват.

– Конечно, виноваты. Закон соответствия. Если где-то убудет, то в другом месте прибудет. По-другому его называют законом сообщающихся сосудов. Именно поэтому я думаю, что наш хозяин не захочет снова с вами увидеться.

– Вы философ, – мрачно заметил Дронго.

– Нет, я садовник. Это в России каждый садовник – философ. А здесь садовник и есть садовник, без всяких философий. Все правильно. Каждый должен заниматься своим делом.

Показалась темная машина, подъехавшая к зданию. Сумманен кивнул на прощание и, повернувшись, пошел куда-то за дом. Дронго подумал, что после заката солнца замок выглядит достаточно мрачно. Он дождался, пока подъедет машина, и, усевшись, попросил отвезти его в отель. По дороге он задумчиво смотрел в окно. Затем, достав мобильный телефон, набрал домашний номер отца.

– Папа, здравствуй, – сказал он, услышав знакомый голос отца, – вы не спите?

– У нас уже полночь, – заметил отец, – хотя я все еще читаю. Ты ведь знаешь, что мы с мамой ложимся поздно. Привилегия пенсионеров – можно ложиться когда хочешь, не нужно утром рано вставать.

Родителям было за восемьдесят, но оба работали. Отец был все еще практикующим адвокатом, а мать преподавала в институте. Правда, нагрузки были достаточно щадящими.

– Вы еще не совсем пенсионеры, – возразил Дронго. – Ты знаешь, я столкнулся с очень интересным делом. Как будто все ясно, все соответствует фактам, но я впервые интуитивно чувствую, что все должно быть немного иначе. Возможно, это мне только кажется. Непонятная семья, где все не любят друг друга и не доверяют друг другу.

– На самом деле таких семей гораздо больше, чем тебе кажется, – заметил отец. – Ты знаешь, мы прожили с твоей мамой пятьдесят лет. Мы были уже совсем немолодыми людьми, когда познакомились. И через семнадцать дней решили пожениться. И за эти пятьдесят лет я ни разу не пожалел о своем выборе. Ни разу за пятьдесят лет. Я понимаю, что не всем так везет в жизни, но мне кажется, что люди просто не умеют делать верный выбор. Я уже говорил тебе об этом. И не умеют по-настоящему ценить друг друга.

– Наверно, это правильно, – прошептал Дронго.

– Что ты сказал? Я не расслышал?

– Я сказал, что ты прав.

– Мне не нравится твое настроение. Ты становишься меланхоликом. Так нельзя. В твоем возрасте все только начинается. Это я теперь точно знаю. И вообще, настоящая мудрость приходит к нам только после восьмидесяти. Всегда помни об этом.

– Когда доживу до восьмидесяти, то вспомню, – пообещал сын.

– Я тебе уже сказал, что мне не нравится твое настроение.

– В последнее время мне оно самому не нравится, – признался Дронго. – Извини.

– Ничего. Это иногда бывает. Очевидно, у тебя были слишком тяжелые встречи. Негативная энергия этих бесед влияет. Постарайся успокоиться и ни о чем не думай. До свидания.

– До свидания, – он убрал телефон. И почти сразу раздался телефонный звонок. Странно, кто это может быть? С родителями он поговорил, Джил ждет его в отеле. Может, Эдгар, но он не стал бы звонить просто так. Дронго взглянул на номер позвонившего. Он не высвечивался. Нужно отвечать. Кто еще мог узнать номер его мобильного.

– Слушаю вас, – ровным голосом произнес Дронго.

– Добрый вечер, господин Дронго, – раздался веселый голос Нурали Халдарова, – хотя у нас уже довольно поздно. Но вы ведь сейчас в Шотландии, я не ошибаюсь?

– Нет, не ошибаетесь. Если вы смогли узнать номер моего телефона, то наверняка уже знаете, где именно я нахожусь. Кстати, как вам удалось узнать номер?

– Фирменный секрет, – рассмеялся Халдаров, – пришлось уточнить, кто у вас операторы сотовой связи по Москве и в Шотландии. Немного терпения, немного времени и немного денег, разумеется. И все можно узнать.

– Что вам нужно?

– Этот вопрос я мог задать и вам, любезный господин эксперт. Мне звонила Валентина. Она просто в шоке. Только недавно разговаривала со своей матерью. Вы сегодня дважды побывали в замке, вели себя грубо и бесцеремонно, довели внучку Ольги Игоревны до истерики, взволновали Дзидру и пытались уговорить их сиделку дать какие-то показания против их семьи. Сама Ольга Игоревна даже хотела вызвать врачей, так сильно поднялось у нее давление. Она позвонила своей дочери, а та перезвонила мне. Вы очень неудачно начали, господин эксперт. В этой семье все решает мнение госпожи Хотинской, а вы ей явно не понравились.

– Я не пряник, чтобы всем нравиться, господин Халдаров.