сделал несколько шагов по направлению к подвалу. От перенесенных мучений он поседел, превратившись в пожилого человека.

– Быстрее, – толкнул его Антон.

Он не хотел признаваться, что раньше дружил с Михаилом. И не просто дружил. Когда Хозяин отдыхал, они вместе ездили за девочками и вместе «работали» на пару, меняясь партнершами в ходе встречи. Ему было неприятно, что попался именно Михаил. Но он знал, что нельзя обнаруживать свои эмоции. И тем более нельзя жалеть своего бывшего друга. Каждый сам выбирал собственную судьбу. Раз Михаил захотел стать предателем, значит, должен получить то, что обычно получает предатель.

В подвал они спустились втроем. Григорий толкнул еще раз Михаила, и тот упал на цементный пол. Антон достал пистолет и протянул его племяннику, молча показывая на пленника. Тот удивленно посмотрел на него.

– Ты чего? – спросил он.

– Твой дядя приказал, – невозмутимо ответил Антон.

Григорий взял пистолет, подошел к пленнику, поднял пистолет, прицелился и опустил руку. Снова поднял, снова прицелился и снова опустил руку.

– Нет, – выдохнул он, – не могу. Просто не могу.

– Как это не могу? – презрительно спросил Антон. – Он ведь все равно не жилец. Нужно уметь все доводить до конца.

Он подошел к Григорию, взял у него пистолет. Потом сел на корточки и провел рукой по волосам пленника, словно погладил его напоследок.

– Михаил, – почти ласково сказал он, – подними голову.

Пленник, почувствовав прикосновение и услышав нормальные слова, поднял голову.

– Антон, – сказал он, глотая слезы, – Антоша.

– А теперь открой рот, – все так же ласково сказал ему бывший друг.

Ему было уже за тридцать. Он всегда любил, когда женщины широко открывали рот, и засовывал туда пальцы или кусочки фруктов. К сожалению, во времена его молодости, лет десять назад, разнообразные формы любви считались аморальными. В бывшем Советском Союзе не было особого выбора в сексе, идеология вторгалась и в постель граждан. Зато теперь он всегда брал реванш, заставляя каждую проститутку отрабатывать обязательный номер. Михаил открыл рот, и Антон почти любовным движением медленно и мягко вставил туда ствол пистолета. Он улыбнулся и повернулся к Григорию, чувствуя непонятное возбуждение. Михаил, поняв, что его мучениям приходит конец, тоже улыбнулся.

– Не надо, – почему-то попросил Григорий. – Может, не нужно?

– Ему будет хорошо, – шепотом сказал Антон.

– Не надо, – еще раз попросил Григорий.

– Сейчас я закончу, – уже громче прошептал Антон и выстрелил.

Взрыв разорвал голову несчастного, забрызгав руку убийцы кровью и мозгами. На стене осталось большое пятно. Жертва дернулась всем телом и обмякла на полу.

– Вот и все, – почти весело сказал Антон, – вечером приедем и закопаем труп. А потом зацементируем подвал. Сюда нужно будет влить машину цемента.

– Я понял, – ошеломленно сказал Григорий и, отвернувшись, вдруг начал судорожно изгибаться, его стошнило.

– Слизняк, – усмехнулся Антон, выходя из подвала, – не забудь про платок и про наручники. Они валяются на полу. И закрой за собой дверь, когда тебе станет немного лучше. Почисти костюм, я тебя грязного в машину не пущу.

Он вышел из подвала и направился к машине.

– Почему так долго? – недовольно спросил Константин Гаврилович. – Мы ждем уже десять минут. Где Григорий?

– Он сейчас придет, – спокойно сказал Антон, доставая носовой платок и вытирая кровь с рукава своего пиджака.

– Что это? – шепотом спросил Александр Юрьевич.

– Кровь, – спокойно сказал Константин Гаврилович. – Ему разбили нос, и Антон испачкался в его крови.

– Надеюсь, с ним ничего страшного не случилось? – иронически спросил Хозяин у Антона. Он слышал выстрел и понимал, что там случилось. Но предпочитал делать вид, что ничего не понял.

– Нет. Там все в порядке, – ответил Антон.

– А где ваш племянник? – спросил Хозяин уже у Константина Гавриловича.

– Он сейчас придет, – коротко ответил тот.

Из подвала нетвердыми шагами вышел Григорий. Он качал головой и пытался осознать случившееся. Дядя посмотрел на него и вздохнул. Ему казалось, что его племянник гораздо сильнее.

Ровно в пять часов он подъехал к Петровскому пассажу. Он правильно рассчитал время. На первом этаже располагалось очень дорогое кафе, где сидели посетители супердорогих магазинов, приходившие сюда за покупками. А на третьем этаже в это время почти никого не было. Для обеда уже слишком поздно, а для ужина еще рано. Да и внизу можно было поесть достаточно плотно.

Он поднялся наверх. В ресторане действительно никого не было. Любезный официант посадил его за столик, стоявший перед большим широким окном, выходившим на улицу, и, приняв заказ, быстро удалился.

Аркадий Глинштейн появился через двадцать минут. Он был высокого роста, в бесформенной грязной куртке, несмотря на довольно теплую погоду, в таких же бесформенных темных брюках. Войдя в ресторан, он подошел к Дронго, пожал ему руку, представился и лишь затем начал стаскивать свою помятую куртку, бросив ее на соседний стул.

– Я заказал пока легкие закуски, – сообщил Дронго, – креветки в чесночном соусе и оливки. Вы хотите что-нибудь еще?

– Вы меня все время поражаете, – громогласно заявил Аркадий, улыбаясь и поправляя нечесаную бородку, – неужели вы получаете такие гонорары, что можете есть креветки? Конечно, я не откажусь от креветок в чесночном соусе. Может, вы закажете еще и устриц?

– Пожалуйста, – любезно согласился Дронго и, подозвав официанта, попросил принести устриц и бутылку итальянского вина.

– Это уже не смешно, – заявил Аркадий, – или вы хотите убежать, оставив меня расплачиваться, или у вас коварный замысел по моему обольщению. Какой версии мне стоит придерживаться?

– Если у меня появился выбор, – засмеялся Дронго, – то, выбирая между жуликом и обольстителем, я выбираю второе.

– В таком случае, вам от меня что-то нужно, – победно заметил Аркадий. – Вы бы не пригласили меня в такой шикарный ресторан и не стали бы угощать столь изысканным обедом, если бы не рассчитывали взамен получить нечто более ценное, чем потраченные вами деньги.

– Мне нужна информация, – кивнул Дронго.

– Это я уже понял. Но какая именно? Я не думал, что являюсь обладателем столь ценной информации, – сказал Аркадий, погружая вилку в салат с креветками.

– Мне нужно, чтобы вы рассказали все об Алексее Миронове.

– Вы это уже говорили. А разве Кира вам ничего не рассказала?

– Меня больше интересует ваш собственный рассказ. Вы были одним из самых близких к нему людей. Я читал ваши репортажи. У вас очень цепкий взгляд на вещи, вы умеете замечать детали, подробности. И поэтому меня интересует именно ваш рассказ о Миронове.

– Для чего вам это нужно? – спросил Аркадий с набитым ртом.

– Для книги.

– И я должен вам поверить? Судя по вашей комплекции и вашим кулакам, вы явно относитесь к товарищам с соседней улицы, – показал Аркадий в сторону бывшей Лубянки, – на журналиста вы меньше похожи.

– Вот видите, – спокойно сказал Дронго, – вы уже заметили некоторые детали. Значит, то же самое вы