– Ох уж эта ваша осенняя погода, – недовольно пробурчал он и чихнул еще раз, – Извините.
– Вы правы, погода не очень располагает к прогулкам, но мне кажется, что здесь спокойнее, чем в отеле.
Мистер Хара согласно кивнул.
– Мистер Джонс, мне хотелось бы уточнять срок заключения нашей сделки.
Джонс внимательно посмотрел на него, а потом начел рассеянно ворошить тростью опавшие листья.
– Мистер Хара, мы еще не пришли к взаимоприемлемому соглашению, и поэтому говорить о сроках мне представляется несколько преждевременно.
– Извините, мистер Джонс, но ваш представитель в Берлине – мистер Алленби – сообщил мне, что правление вашей фирмы благосклонно отнеслось к идее сделки.
– В этом мистер Алленби был прав. Мы действительно поддергиваем саму идею, однако правление нашей фирмы, членом которого являюсь и я, категорически не согласно о предлагаемыми ваш условиями.
Японец удивленно посмотрел на него.
– Но, мистер Джонс, та помощь, которую вы до сих пор нам оказывали, дает основания надеяться, что вы поддержите и нашу последнюю просьбу. Ведь вы не меньше нас заинтересованы в успехе наших совместных – именно так! – действий. Кроме того, мистер Алленби обещал...
– Я еще раз повторяю: мы готовы помочь, но то, что предлагаете вы – неприемлемо. Дня нас это повлечет разрыв слишком со многими партнерами, и полученная выгода не оправдает понесенных убытков.
– Но мы просим только о небольшой помощи.
– Мистер Джонс улыбнулся.
– По видимому, мистер Хара, мы с вами вкладываем несколько разный смысл в слово «помощь». Вам отлично известно, что наша фирма участвует во всех ваших предприятиях негласно, и соблюдение секретности ставится во главу угла. Именно поэтому мы просили приехать в Англию вас, а не обратились к лондонскому представителю вшей фирмы. У нас есть самые серьезные основания подозревать, что наши общие конкуренты установили за ним слежку. Обратите внимание, на какие усложнения мы идем, чтобы гарантировать секретность всего лишь переговоров. А то, что вы предлагаете... Мы можем организовать продажу именно сейчас. Кроме того, вам вряд ли удастся скрыть прибытие вашего персонала.
– Но это можно отложить до самого последнего момента.
– Однако вы не стали откладывать, – покачал головой мистер Джонс, – И, как мне кажется, несколько поспешили.
Мистер Хара изобразил искреннее недоумение и совершенное непонимание.
– «Мы имеем людей, расположенных в разных местах, которые должны сообщать нам обо всех движениях и, по возможности, препятствовать им». Ведь эту телеграмму отправил ваш представитель в Гааге? – осведомился мистер Джонс несколько рассеянно.
Мистер Хара побледнел и облизнул внезапно пересоздав губы, удар был метким и сильным. Но, немного оправившись, он попытался перейти в наступление.
– Послушайте, господин капитан...
– Мистер Джонс, – мягко, но настойчиво поправил англичанин.
– Послушайте, господин капитан 1 ранга! – разозлился японец, – давайте не будем играть в прятки. Объясните, почему вы не хотите продать миноносцы.
Улыбка англичанина мгновенно пропала, и он сухо ответил:
– Правительство Его Величества в вашем конфликте с Россией занимает строго нейтральную позицию...
Сигнальщик, заметив дымок, осторожно кашлянул. Вахтенный офицер, еще раз затянувшись сигаретой, лениво поинтересовался:
– Что случилось, Ходжсон?
– Корабль, сэр.
Офицер, щелчком отправив сигарету за борт, поднял бинокль. И вдруг его словно ударяли. Он лихорадочно подкрутил окуляры, напряженно вглядываясь в сверкнувшую год солнцем голубизну. Потом, срывая голос, выкрикнул:
– Рассыльный! Передай капитану: просьба немедленно подняться на мостик. Быстрее!
Когда капитан, застегивая на ходу китель, взбежал по трапу, офицер встретил его словами:
– Русский крейсер, сэр!
Щека капитана нервно дернулась.
– Вы не ошиблись?
– Нет, сэр. Три трубы, одна мачта. Это «Новик», сэр.
Капитан долго разглядывал в бинокль низкий серый силуэт. Снова расстегнув воротник кителя, он тяжело опустился на разножку возле штурвала,
– Если он решит проверить, что лежит у нас в трюмах...
