Необходимо было создать, по меньшей мере, два штаба корпуса, один из которых вел бы войну обычного характера на севере, а другой – противоповстанческую борьбу на юге. Вестморленд думал об этом, вероятно, с середины 1967 года. Теперь же из-за топора, нависшего над шеей КОМКОВПЮВ на севере – недоработки Кашмэна и неготовность к бою морской пехоты неминуемо были бы в конечном счете поставлены в вину Вестморленду, – единственным выходом становилось поставить Абрамса над Кашмэном, а фактически заменить его Абрамсом в двух северных провинциях.
Вестморленд продемонстрировал факт своего недоверия Каш-мэну, назначив своего четырехзвездного однокурсника по Вест-Пойнту, Абрамса, командующим передовым КОВПЮВ, представлявшим собой командование уровня корпуса, руководить которым полагалось генерал-лейтенанту. Если бы Вестморленд полностью доверял Кашмэну, то поместил бы передовое КОВПЮВ под начало двухзвездного или трехзвездного генерала (армейского или МП). Таким образом, тот, как младший (или равный) по званию, оказался бы подчинен Кашмэну. Вестморленд не испытывал недостатка в генералах, способных хорошо справиться с таким заданием. Одни из них находились во Вьетнаме, другие могли быть доставлены туда из Соединенных Штатов в течение двадцати четырех часов. Однако Вестморленд не мог допустить, чтобы Кашмэн оставался высшим начальником в оперативно-тактическом районе III MAF.
Шаг генерала Вестморленда, создавшего передовое КОВПЮВ с командующим, поставленным в двух северных провинциях над генералом Кашмэном и его морской пехотой, вызвал шквал протестов как внутри корпуса МП США, так и в вездесущих СМИ. Вестморленд немедленно созвал пресс-конференцию, во время которой отвел обвинения в том, будто он утратил доверие к Кашмэну и по этой причине поставил над ним Абрамса. Вестморленд осудил СМИ, написав в своем дневнике под 23 января: “Поведение прессы является еще одним примером наличия у нее склонности… создавать настроения, сбивать с толку офицеров и делать все возможное для подрыва единства командования”. Правда заключается в том, что и морские пехотинцы и СМИ практически попали в точку. Вестморленд, со своей стороны, и по сей день продолжает утверждать, что “не утратил доверия” к Кашмэну, при этом, однако, откровенно признаваясь, что “был неудовлетворен” его действиями во время Новогоднего наступления.
Нужно понимать, вероятно, что неудовлетворение Вестморленда не достигало степени утраты доверия. Кроме того, Вестморленд хотел защитить и поддержать Кашмэна, приличного человека, добросовестного служаку, которому пришлось командовать войсками в самой удаленной и очень сложной зоне на территории Южного Вьетнама. Как бы там ни думал о Кашмэне Вестморленд, он понимал, что предстоит большая битва с Зиапом, и, конечно, не хотел конкуренции в ней с корпусом МП США. Разногласия продолжались три или четыре недели, а затем Вестморленд заменил передовое КОВПЮВ армейским корпусом, который поставил под начальство Кашмэна. На этом ситуация самоисчерпалась.
Точно так, как и предсказывал 20 января перебежчик из АСВ, враг нанес удар по Ке-Сань и аванпостам вокруг нее в 05.30 21 января. Коммунисты обрушили на позиции морской пехоты огонь реактивной и полевой артиллерии и минометов. Взлетели на воздух склады горючего и боеприпасов. Развернулось ожесточенное сражение за высоту 861, которую морским пехотинцам удалось очистить от неприятеля с большим уроном для него и для себя. В тот же день батальон АСВ захватил деревушку Ке-Сань, расположенную примерно в трех километрах от одноименной базы.
21 января генерал Вестморленд дал старт операции “NIAGARA”, разработка которой велась с первых чисел января. В соответствии с ней, оборону оперативной базы Ке-Сань предполагалось осуществлять не только силами гарнизона МП, но и за счет мощной огневой поддержки бомбардировщиков В-52, тактической авиации, артиллерии и минометов. Наведение всех этих средств огневой поддержки должно было обеспечиваться с помощью разветвленной сети разведки с использованием всех инструментов сбора данных, включая недавно поступившие акустические и сейсмические приборы.
Еще одним аспектом операции “NIAGARA”, ставшим поводом для трений между Вестморлендом и командованием морской пехоты, была необходимость координации действий тактической авиации (ВВС, МП и в некоторых случаях ВМФ) вокруг Ке-Сань и над ДМЗ. Генерал Вестморленд, по его собственному выражению, назначил “единого менеджера”, своего заместителя по авиации генерала Уильяма У. Момайера, командующего 7-й воздушной армией США. В ответ на это назначение все генералы из корпуса МП, от Ке-Сань до Пентагона, по их собственному выражению, “полезли через голову”.
Командующий корпусом МП США генерал Чэпмэн попытался надавить на Объединенный комитет начальников штабов, чтобы изменить решение Вестморленда. Чэпмэн указывал на то, что назначение Момайера нарушает права морской пехоты и договоренности между родами войск. Начальник штаба армии и ВМФ, опасаясь потери контроля над своей авиацией, поддержал морских пехотинцев. Особую остроту конфликту придавала нажитая морской пехотой фобия – боязнь оказаться “поглощенными” другими родами войск. Генерал Вестморленд, обычно человек уравновешенный, отреагировал в духе самих морпехов. Он тоже воспользовался “черным ходом” – связался с генералом Уилером и сказал ему, что, если ОКНШ намеревается отменить его распоряжение, он хотел бы лично предстать перед начальством и объяснить суть проблемы. Вестморленд очень разозлился. Как он сам писал позднее, это был единственный случай “за время моей службы во Вьетнаме, когда я всерьез подумал о том, чтобы подать в отставку”‹30›. То ли в ОКНШ почувствовали, куда клонится дело, то ли по каким-то другим причинам, но так или иначе Вестморленду удалось взять верх. Вместе с тем решение получило силу не 10 марта, а 1 апреля, когда гарнизону Ке-Сань уже ничто не угрожало.
На самой базе полковник Лаундс ничего не знал о войне генералов за контроль над авиацией МП, да ему и не было до этого ровным счетом никакого дела. Он нуждался в помощи, и 22 января генерал Кашмэн направил в Ке-Сань 1-й батальон 9-го полка морской пехоты{45}, которому Лаундс приказал занять позиции к юго-западу от базы. 27 января в Ке-Сань прибыл 37-й батальон рейнджеров АРВ и расположился вдоль восточного края периметра. 5 февраля неприятель подверг базу сильнейшему артиллерийскому и минометному обстрелу. Одновременно на штурм высоты 861А устремился батальон АСВ. Атакующие прорвались за заграждения форпоста на высоте 861 А, однако морские пехотинцы контратаковали коммунистов и, изгнав их со своей позиции, убили 100 вражеских солдат.
7 февраля батальон АСВ при поддержке русских танков ПТ-76 захватил лагерь войск специального назначения рядом с Ланг-Вей, что в восьми километрах к юго-западу от Ке-Сань. Этот случай стал первым, когда противник применял бронетехнику в Южном Вьетнаме. 8 февраля батальон АСВ едва не уничтожил боевое охранение 1-го батальона 9-го полка МП к юго-западу от Ке-Сань. В результате контратаки, поддержанной огнем тяжелой артиллерии, морским пехотинцам удалось выбить противника с позиций, уничтожив 150 солдат АСВ. Теперь уже не оставалось сомнений в том, что Зиап стремится к захвату базы. 325С дивизия должна была наступать на северные форпосты морской пехоты и на саму базу с севера и с запада. 304-я дивизия – действовать на направлении Ланг-Вей – деревня Ке-Сань, а затем нанести решающий удар с юга и востока.
Но не все пошло в соответствии с планом. Около 10 февраля Зиап начал снимать части АСВ из района Ке-Сань и с позиций в ДМЗ, чтобы подать помощь сражающимся за Хюэ войскам коммунистов. Два батальона 29-го полка 325С дивизии АСВ и целиком 24-й полк 304-й дивизии – всего пять батальонов – были переброшены из предместий Ке-Сань к Хюэ‹31›. С 8 по 22 февраля АСВ продолжала натиск на базу, применяя огонь артиллерии, минометов, пулеметов и снайперов, но избегая массированных штурмов. 23 февраля противник выпустил по базе Ке-Сань рекордное дневное количество артиллерийских снарядов и минометных мин – 1307. Полковник Лаундс не сомневался, что АСВ готовятся к штурму, и он не ошибся.
В первые часы вечера 29 февраля акустические и сейсмические приборы по шоссе № 9 засвидетельствовали перемещение больших масс войск (304-й дивизии АСВ) в направлении базы. Пункт управления огневой поддержкой отреагировал немедленно. В указанный район на головы атакующим солдатам АСВ был обрушен настоящий огненный водопад, похлеще любой Ниагары. Работала артиллерия, снабженные радарами истребители и В-52. В 21.30 29 февраля батальон 304-й дивизии АСВ устремился на штурм позиций 37-го батальона рейнджеров АРВ. Однако огненный шквал накрыл атакующих, прежде чем они смогли достичь проволочных заграждений. Та же судьба постигла другой батальон АСВ в 23.30, как и полк, участвовавший в последней атаке, начавшейся в 03.15 1 марта (самом крупном штурме за весь период боев за Ке-Сань).
Атаки АСВ в ночь с 29 февраля на 1 марта стали поворотным пунктом в истории осады. Хотя части АСВ продолжали устраивать вылазки против морских пехотинцев, более противник не бросал на штурм базы или
