– Да... я хотела сказать, что вы... проявили великодушие, одолжив мне свое платье.

И неожиданное великодушие, подумала она. Лорд Саксон дал ей это платье вряд ли из желания продемонстрировать свое расположение – ведь он не сказал, кому оно принадлежит.

Да и младенца вряд ли уместно было заподозрить в том, что он, состоя в тайном сговоре с д'Авенантами, стремится растрогать ее и выудить из нее ее секрет.

– Кой бат нахин, – ответила Ашиана и улыбнулась. – На моем языке это то же самое, что «не стоит благодарности». Там, откуда я родом, принято, чтобы хозяйка дома ублажала своих гостей. А поскольку Пейдж – это мать Саксона, герцогиня Сильвертонская – сейчас в отъезде, то я обязана сделать все, чтобы вам было у нас хорошо. И мне приятно это делать. Пейдж уехала навестить подругу, та тяжело больна, но должна вернуться в конце недели, чтобы застать, как выражается Джулиан, «момент его прозрения».

– А кто это – Джулиан?

– Брат Саксона. – Ашиана скинула домашние туфли и с ногами забралась на диван. – В семье всего четверо мужчин. Четыре брата. Их отец умер двенадцать лет тому назад, и старший его сын, Дальтон, унаследовал титул герцога Сильвертонского. Но он, видно, совсем отдалился от семьи, живет за границей, и мы не получаем от него никаких вестей. Мне кажется, он мало думает о своих обязанностях по отношению к родным – к братьям и даже к матери. Мне это непонятно. – Она огорченно покачала головой. – Но остальные три брата всегда были близки между собой. Они никогда не говорят об этом, но я знаю, они очень любят друг друга. Саксон на пять лет моложе герцога, Джулиан на год младше Саксона, а самый младший... – Она внимательно посмотрела на Мари. – Младший из братьев – Макс. Он на четыре года моложе Джулиана.

Мари молчала, глядя на свои босые ноги. Она вспомнила, как Макс рассказывал ей о своем детстве.

Он говорил, что у него есть три старших брата. Говорил, что любил гулять, ходить с ними на рыбалку. Ссылался на болезнь, помешавшую ему пойти по стопам братьев.

Одна мысль вдруг кольнула ее. Мысль досадная и назойливая. Мари пыталась прогнать ее, но мысль не отпускала ее.

Она думала о том, что в чем-то он все-таки был искренним с ней.

Но почему, почему был он правдив в одном и так лгал ей во всем остальном? Мог бы и здесь сочинить какую-нибудь небылицу.

– Мари, я уже сказала, что есть некоторые обстоятельства, о которых, как мне кажется, вы не знаете. Речь идет о Максе. А также о вашем изобретении и о том, как им воспользовались.

Мари подняла глаза:

– Я знаю, как им воспользовались. Если он говорил правду, то французские военные использовали его как оружие. С помощью моего соединения они взорвали...

Мари замолчала, вся похолодев. Она вдруг поняла, что хотела сообщить ей Ашиана.

– ...английский корабль, – шепотом закончила она. Сердце ее тревожно заколотилось. Она вспомнила, что рассказывал Макс о том взрыве: больше сотни убитых, горстка уцелевших, получивших страшные ожоги... Ослепший капитан.

– Да, корабль его брата, – подтвердила Ашиана. В ее голосе слышалось страдание. – Французы уничтожили шхуну Джулиана.

Мари стиснула подлокотники кресла. Корабль его брата. Все то время, что Макс был с ней, он думал о брате.

Когда он рассказал ей о несчастье, она содрогнулась при мысли, что он мог создать столь ужасное оружие. А ведь это было ее изобретение, вызвавшее ту немыслимую трагедию.

Она чуть не убила его брата.

Как же он должен ненавидеть ее!

Холодная дрожь проняла ее. Лишь в эту секунду она поняла, почему он лгал ей, зачем обольстил ее. Она думала, что за его нежными признаниями и сладкими поцелуями стоят любовь и страсть, в то время как ненависть двигала им.

Ненависть и жажда мщения.

Нет, не игрушкой была она в его руках. Он знал, что делает: своими страданиями, а может и самой жизнью, должна была она расплатиться за страдания его брата.

Мари едва не задыхалась. Невыразимая мука стиснула ее сердце. А ведь она полагала, что исчерпала всякие чувства.

– Мари, – мягко окликнула Ашиана. – Если вы не верите мне...

– Нет, – выговорила Мари. – Я верю. Верю.

– Значит, вы понимаете, почему Макс согласился отправиться во Францию? – Ашиана смотрела на нее с надеждой. – Он желал предотвратить другую трагедию. Он понимал, что это страшное оружие...

– Он хотел отомстить тому, кто создал его. Бог мой! А ведь он гораздо лучший актер, чем я думала, – выговорила Мари с отчаянием. – Как он мог делать вид, что любит, когда так ненавидел меня?

– Мари, нет! Это не так!

Мари качала головой, почти не слыша Ашиану.

– А я-то считала его просто бессовестным соблазнителем, обычным шпионом.

, – Соблазнителем? – озадаченно переспросила Ашиана. – Что вы говорите, Мари! И почему шпион? Макс не шпион. Он вовсе не...