братом либо сестрой, ну на худой конец, просто троюродным племянником.

— Конечно же, мой господин! И многие из этих сведений вас непременно заинтересуют!

— Эх, не люблю я слухи! Ну, так что там сообщает госпожа Таэль?

— Но господин канцлер еще не закончил завтрак!

— Ты становишься дерзок, Ландо! Скоро у тебя вырастут драконьи рога и ослиные яйца! Давай выкладывай! — Лицо старика приобрело сосредоточенное выражение, он отложил нож и вилку и приготовился слушать.

— Госпожа Таэль сообщает, что миссия на севере удалась. Все результаты соответствующим образом запечатлены.

— Отлично, мой друг, отлично! А как наш многоуважаемый маркграф?

— Господин маркграф Нурр прибыл сегодня ночью в Вивлен. Вот его просьба об аудиенции к Императору. С самого утра он поднял на ноги всю Имперскую канцелярию.

— Это великолепно мой друг! Что означает прибытие славного маркграфа в столицу Империи с просьбой об аудиенции?

— Это означает, господин канцлер, что Винтир отказал в помощи Кирской Марке.

— С Императором маркграфу встречаться, конечно, не стоит. М-да, манеры Нурра оставляют желать лучшего, а наш юный повелитель так раним…. Поэтому, — Россенброк заговорщицки подмигнул слуге, — я переговорю с владыкой Кира самолично. Скажем, после шестой службы.

— Да, господин канцлер.

— Винтир, конечно же, совершил стратегическую ошибку, отказав Нурру в помощи. Сухарик в Кире надолго не задержится, да и что там Кира — тайга, нелюди… А Винтир это лакомый кусок, и напрасно добрый герцог полагается на свою армию. Ох, напрасно! Впрочем, он еще молод. А мы этим, пожалуй, воспользуемся… Ландо, друг мой, после аудиенции маркграфа желаю увидеть полковника Селина…

— Да, господин канцлер, полковник уже в столице и после второй службы будет у вас!

Россенброк посмотрел на слугу с некоторым удивлением:

— Мой старый Ландо начинает разбираться в государственных делах! Чудесно! Пожалуй ты заслужил прибавку к жалованию! Впрочем, нет… Услышал я вчера случайно, что у таверны « Пьяный Тролль » появился новый хозяин… А что же случилось с прежним хозяином, небезызвестным Вертом Беспалым, над которым столь удачно простиралась милость нашего доброго друга монаха Дибо?

— Господину канцлеру известна честность его верного слуги, — Ландо возмущенно сверкнул глазами из-под седых кустистых бровей. Россенброк в ответ лишь усмехнулся, — а что касается Беспалого, то он случайно оступился и утонул в канаве, совсем недалеко от площади Звезд. А таверну приобрел у безутешной вдовы мой дорогой кузен Илия, совсем, впрочем, недорого.

— Конечно же, твоему кузену удалось сохранить связи Беспалого?

— И даже немного их расширить, господин канцлер!

— Ай-ай-ай! Наш добрый друг Дибо будет расстроен, хотя он не дурак и твоему кузену в ближайшее время стоит ждать гостей.

— Мы уже обговорили с Илией этот вопрос, господин канцлер.

— Прекрасно! Что еще? — Россенброк возобновил прерванный завтрак. Впереди был трудный день, и утренние призраки постепенно рассеивались, лишь где-то в глубине вяло шевелилась мысль о том, что он опять недодумал, недосчитал, не вспомнил нечто важное.

— Патта Москит пишет об увиденных на границе Рифдола и Рифлера троллях. Там же, в Рифдоле, люди Москита наблюдали продвижение верейских прайдов, впрочем, немногочисленных. На границах Бадболя продолжают скапливаться королевские наемники. Джемиус прогнозирует повышение цен на медь и бронзу.

— Странное совпадение, учитывая резкий подъем промышленности Хоронга, и падение производства в Бироле. Граф Михаэль отчаянно бьется за выживание, а в это время король стягивает к Хоронгу войска. Это крайне интересно… Дальше!

— Клан Диагур объявил о поднятии цен на все островные товары, в самой Бантуе замечена активность эмиссаров Зошки. Джемиус предполагает о создании коалиции, для продвижения островных и гореннских товаров в обход таможен Аведжии. Предполагается также активная заинтересованность Латеррата, но подтверждений нет.

— Старается Джемиус, старается… Я вижу Великого Герцога насквозь, у него на плечах висят Пинты и Бриуль, да и нестсы с аведжийцами не дремлют. Он осторожен, старый герцог, осторожен как анбирская лиса. Продолжай!

— Так же Суэем доказана вина барона Винге в нарушении Имперского закона «О землях»…

— Об этом я буду говорить сегодня с его Величеством Императором. Подготовь к обеду все соответствующие документы. Дальше!

— Прибывший позавчера легат архиепископа Новерганскою отец Бондо просит вашей аудиенции.

— Сегодня, после третьей службы.

— На востоке Нижнего Бриуля начинается эпидемия чумы…

— Что предпринимает князь?

— Как обычно, мой господин. Его солдаты сжигают зараженные поселения.

— Отдай распоряжение Джемиусу, об отправке на границу с Бриулем наших людей, для контроля над распространением заразы, всех снабдишь соответствующей бумагой, с моей подписью.

— Инструкции будут прежними, мой господин?

— Да! Всех зараженных, пытающихся проникнуть на территорию Атегатта, сжигать на месте.

— Смею напомнить господину канцлеру, что через Бриуль в данный момент следует несколько термбурских караванов для наших гарнизонов в Куфии.

Канцлер исподлобья посмотрел на притихшего в момент слугу. Потом тяжело вздохнул и вдруг, подхватив со стола хрустальное блюдо, швырнул его через весь кабинет. Блюдо, сбив по пути несколько форелнских статуэток, со звоном раскололось на тысячу осколков, оставив на белоснежном мраморе красное соусное пятно.

В то же мгновенье в кабинет ворвался, страшно вращая черными глазищами Мио Шуль, по прозвищу Весельчак, лейтенант гвардии и личный телохранитель канцлера. Тут же, оценив обстановку, Весельчак убрал обнаженные клинки, и, развернувшись на одном месте, вышел в коридор. Россенброк, даже не повернул голову в сторону телохранителя, он продолжал смотреть на потеки соуса, так похожие издалека на кровь.

Эта новость была крайне отвратительна. К трону Куфии стремительно подбирался, шагая по трупам отравленных и удушенных родственников, виллаярский герцог Им-Могарр. Герцог слыл ярым врагом правящего дома и имел солидную поддержку со стороны куфийской знати. В то же время в самом Виллаяре Им-Могарра ненавидели и презирали за дикую жестокость и самодурство. И лишь присутствие на территории Великого герцогства имперских арионов удерживало обе стороны от развязывания кровопролитной гражданской войны. Канцлер, всячески поддерживавший законного правителя герцога Им-Нилона, прекрасно понимал, что Империя не может позволить втянуть себя в затяжную войну в канун голодной зимы, но и пропустить караваны на территорию Куфии он тоже не мог. Пропустить караваны — значит поставить под угрозу заражения огромное герцогство, находящееся в непосредственной зависимости от Империи и имеющее важнейшее стратегическое значение. Избавится от караванов — нарушить свои обязательства перед теми, для кого Империя является оплотом могущества и надежности. Разрушить надежды страждущих справедливости. В какой-то момент ему показалось, что нужное решение вот—вот будет найдено, но выхода не было. Вернее был. Один.

Канцлер внимательно посмотрел в глаза застывшему в мучительном напряжении Ландо. Потом опустил морщинистое лицо на сухую ладонь и заговорил, страшно и тихо:

— Свяжись с банкиром Монниссием Троем. От каравана избавиться до того, как он подойдет к таможне в Киссе. Предупреди графа Патео, о том, что я желаю побеседовать с ним сегодня, после восьмой службы. В западной башне. Эти, — канцлер ткнул пальцем в бумаги с темной каймой, свидетельствующей о том, что к их составлению приложила руку Тайная канцелярия, — в мою библиотеку. Остальные — в дворцовую канцелярию…

Он встал из-за стола, и тяжело опираясь на толстую трость, побрел к дверям.