Сивый поскуливая выбрался в ночь, насторожено огляделся по сторонам и побрел, с трудом переставляя заплетающиеся ноги. Когда веселое пятнышко Первой Луны закатилось за зубчатые стены Барги, а ночное небо на западе прочертила первая светлая полоса, предвестник восходящего солнца, он остановился у полуразрушенной фермы. У каменного крыльца он опустился на колени, сунул руку за кладку и нащупал сверток. По его спитому лицу расплылась блаженная улыбка.
118
— Ты много плакала, сестра моя… Горячие слезы изменили твое лицо, твои глаза отдали слишком много влаги и посветлели. Тяжелые мысли и невзгоды отразились на твоем лице… Твои губы долго не знали ласки а пальцы загрубели, натягивая тетиву лука… Что гложет тебя, сестра моя?
— Мой луч солнца угас, сестра, тогда, когда наши семьи ушли на юг… Я выросла в этом лесу и впитала его силу, ветви черных деревьев стали мне домом, листва папоротника — постелью… Долгие годы лишь тишина и безмятежность. Долгие годы без ласки и лук, вместо мужчины в ложе… Потом я встретила его… Он спас мне жизнь и разделил со мной постель. Человек подарил мне мгновенья счастья и радость материнства, сестра… Я нарушила табу…
— Табу? Табу исчезло вместе с хрустальными восходами этого мира, сестра…
— Не успокаивай меня, не надо… Я сделала это, поддавшись минутной слабости, после стольких лет одиночества…
— Кто же отец твоего ребенка, сестра?
— Наследник правителя… Из великого рода. Он умер. Умер… Смерть встала между нами, разорвала мою жизнь черным когтем на неравные половины… И даже свет лун для меня теперь лишь отблеск на воде…
— Твой ребенок — это твой свет! Ты будешь слышать его смех и радоваться. Ты будешь видеть его глаза и твоя жизнь продлиться вечно… Дети — это самая главная ценность нашей расы, сестра.
— Этот ребенок от человека! И я… Я боюсь за его судьбу. Его отец незадолго до гибели отдал мне вот это…
— Эту звезда? Тяжелая… В ней заключена какая-то сила, из тех что сотворили этот мир. Страшная сила, сестра, гнетущая… Это амулет правителей…
— Я боюсь этой силы. Забери его от меня и моего ребенка, пока эта вещь не накликала на нас беду…
— Но механизмы гномов уже не работают в этом мире, сестра. Машины, дающие жизнь всем этим устройствам разрушены, задолго до нашего рождения. Сейчас это просто кусок металла и он не причинит зла, ни тебе, ни твоему ребенку.
— Все равно, забери ее… Я чувствую, что когда-нибудь кто-то придет за ней, кто-то страшный, кто-то, кто посвящен в древние знания.
— Хорошо. Я заберу его. Покажу знакомому гремлину, быть может, он просветит меня по поводу твоих опасений.
— Сделай мне одолжение… Забери…
— А ты заботься о сыне. Сдается мне, ему уготовано великое будущее…
