безалаберности и халатности. Но через пару минут вспомнила, что не в той стране нахожусь. Он не выражал никаких эмоций, спокойно разбираясь с результатами моей физической и нервной активности. Когда в соседней комнате зазвонил мобильный, поднял вопросительный взгляд от живота к лицу. Я поморщилась и решила, что это может подождать. Еще через минуту послышался звук открываемой и закрываемой двери. Ласкар замер в проходе и привалился к дверному косяку, приветствуя доктора.

- Вам нужен покой. – Сказал доктор Малиновск, собираясь сделать укол.

- Если это снотворное, не делайте, пожалуйста. – Я перевела взгляд на Ласкара. Для сна времени не было. Да и выспалась я вполне…

- Это не снотворное.

Еще через пару минут доктор поднялся и попросил меня немного полежать. Выйдя в соседнюю комнату, прикрыл дверь. Я вслушивалась в тихие спокойные голоса, но разобрать о чем речь не могла. Провозившись с моими ранами минут пятнадцать, доктор оставил ощущение чистоты и спокойствия. Я прикрыла глаза.

Первое, что предстояло сделать, это обеспечить себе пуленепопадаемость. Пример был описан в файле старушки: осечки и промахи – вполне достаточно. С этого и началась программа моего личного предохранителя. Очень хотелось верить, что у меня получается, но проверять бы я не решилась.

Открыв дверь, Ласкар зашел в комнату.

- Где твой муж?

- Ушел. – Я начала аккуратно подниматься. Несмотря на всю предыдущую активность, будет очень неприятно, если опять что-то разойдется.

- Друзья, родственники, кто-нибудь, кто мог бы о тебе позаботиться?

- Вы взяли эту обязанность на себя, забрав меня из клиники. – Усмехнулась я, выпрямляясь.

- Верно. – Кивнул он. – Я переоценил свои силы.

Удивленно вскинув брови, я ожидала продолжения. Но его не последовало. Хотелось снять пачкающуюся кровью блузку. Я направилась мимо мужчины к чемодану, нетронутому со вчерашнего вечера.

- Подожди, я помогу.

Остановившись, я наблюдала за поднявшим чемодан Ласкаром. Осмотревшись, он выбрал письменный стол – самое высокое место в комнате, куда можно было положить поклажу. Так мне не придется наклоняться. И на том спасибо.

Доктор сидел в кресле, погруженный в записи. Возможно обо мне. Я же, расстегивая чемодан, уже вспоминала о второй и последней блузке на пуговицах, какую могла одеть в своем состоянии.

- Как тебе предложение пожить у доктора здесь недалеко, в пригороде Атланты? Он присмотрит за тобой и обеспечит необходимый уход, питание и спокойствие.

Я обернулась к доктору.

- Он не говорит по-русски.

- Он из «ваших»?

- Нет. Но не думаю, что тебе стоит беспокоиться об этом. Думай быстрее.

Я задумалась и не нашла аргументов против. Ни одного.

- Хорошо. – Я кивнула. – Это точно не стеснит его?

- Ему не привыкать. – Успокоил Ласкар и обратился к доктору по имени. Его звали Давид, и я окончательно растерялась.

- Кто он по национальности? – Спросила, когда они обменялись короткими фразами по поводу нашего отъезда.

- Польский еврей. Если есть такая национальность… В фамилии ударение на последний слог. Переодевайся.

Подойдя к окну, Ласкар раздвинул тюль и посмотрел вниз.

- Ты уже начала? Что-то получается?

- Надеюсь. Старушка привела хороший пример с огнестрельным оружием. Не представляю, правда, как можно проверить. – Я резко развернулась, мгновенно понимая, кому и что сказала. Ласкар снял с предохранителя и навел на меня оружие прежде, чем я успела выставить руки и закричать. Доктор удивленно вскочил с места. Два выстрела оглушили меня. Зажмурившись, я прижала ладони к ушам. Потом послышался щелчок, и наступила абсолютная тишина. Покачнувшись, я пыталась почувствовать что-то новое: боль, раны. Но ничего нового во мне не болело.

- Нормально. – Кивнул Ласкар и спрятал оружие.

Доктор закрыл рот и отвернулся. Через минуту, когда мы уже собрались на выход, в дверь постучали.

- Соседи слышали выстрелы в вашем номере. – Сказал охранник с портье за спиной. – У вас все в порядке?

- Да. – Я вышла из номера, предоставляя убедиться в отсутствии трупов служащими лично.

В лифте я вспомнила о пулях и гильзах, но промолчала. Какая, в конце концов, разница? Не обо всем же нужно беспокоиться мне?

Когда мы с доктором отъехали от отеля, зазвонил телефон. С немым удивлением я смотрела на единичку. Пожалела, что старушка не позвонила парой минут раньше, когда рядом был Ласкар. Нажав ногтем «игнорировать», убрала телефон в сумку. Доктор Давид Малиновск вел машину мягко и неторопливо.

5.

В последующий месяц мой мир замкнулся в квартире доктора в даунтауне. Район находится в двадцати минутах езды от Атланты, куда выезжать самостоятельно в моем состоянии я и не думала. Выйти на улицу я решалась только по вечерам, когда спадала жара. Изредка доктор присоединялся ко мне, но в основном я гуляла одна. Украдкой посматривая на редких безразличных прохожих всех возможных мировых мастей, я почему-то упорно ждала золотую карточку. Шел август.

В коммуникаторе поселилась новая sim-карточка. Миша рвал и метал, когда я просила ничего не планировать с моим участием. Бабуля с дедой собирали плоды летних трудов и хвастались урожаем огурцов. Ласкар узнавал (сложно сказать «беспокоился») об успехах и давал советы. И только Марк не отзвонил, никак не отреагировал на информацию о моем месте нахождении и смене номера телефона. Тогда я позвонила ему сама. И звонила пару раз в течение месяца. После каждого разговора садилась в центре комнаты, где нарисовала улыбающуюся рожицу с подписью «Лида» и, сдерживая слезы, придумывала, как бы еще себя убить.

Я плела защиту.

Как паук.

В первую неделю мозги кипели и шуршали, карябали глаза и шевелили уши. Я не верила, что у меня получается. Я не верила, что вообще это могу, умею, умела всегда. Я выходила за рамки мнения о себе, за привычный контроль, за определенное старушкой место. В полной мере я начинала понимать возможные опасения администрации только теперь. И наличие самих этих опасений толкали вперед. Я не собиралась противостоять им, как Ласкар. Не претендовала на какую-либо власть в их организации. Хотела, лишь, исчезнуть для них всех. И именно это поставила задачей последних двух дней. Я пыталась сделать себя неопределимой и нефокусируемой для обеих половин организации. По объекту действия эта задача была прямо противоположна накрутке вариаций для предохранителя.

Для защиты было необходимо продумывать способы влияния, разрядки событий и, по желанию, ответы. Эта работа ставила меня в центр целой вселенной возможностей. Для расфокусировки внимания определенной группы людей работа велась, напротив, извне. Шел второй день, когда я билась над задачей объединения их под каким-либо материальным грифом. Мне был нужен совет. То, что как идея казалось проще, чем продумать максимальное количество вариантов собственной кончины, при приближении не поддавалось реализации. И я дурела от происходящего, пребывая в состоянии, объединяющем эйфорию и животный страх, восхищение и ужас.

- Лида, я заеду к вам с Давидом сегодня к восьми. Предупреди доктора, пожалуйста. – Сказал Ласкар без приветствий и предисловий, как обычно.