Однако по спине Элизы пробежал холодок, когда наемни­ца, почувствовав бегущую по щеке кровь, зло ухмыльнулась в ответ, после чего сама нанесла удар открытой рукой.

«Ее кольцо, — вдруг сообразила Элиза. — Черт побери, ее кольцо!»

Элиза перехватила ее руку, прежде чем та достигла цели, сжала запястье убийцы своими пальцами, а затем резко дер­нула ее впереди в сторону, не отпуская. Затем она быстро вы­вернула руку нападавшей назад и вверх, отчего пальцы Софии растопырились. Элиза сняла смертельное украшение с олив­кового пальца, избежав прикосновения к острым завитушкам, а потом, оттолкнув Софию, бросила ее на оснащение декора­ций: от этого удара туго натянутые пеньковые веревки, под­держивавшие крепость Макбета, затряслись.

Им обеим сейчас мешали их платья, хотя итальянка была одета намного проще, более компактно, без всяких оборок и кружев, которых было достаточно на зеленом вечернем на­ряде Элизы. Они осторожно кружили друг против друга, и Эли­за тем временем оценивающе рассматривала ее. Она стара­лась отогнать свои сомнения. До сих пор ей везло. В ходе схватки она поняла, что превосходит соперницу в силе, но на­ выки у женщины были те же, что и у нее самой.

Из своей несколько пострадавшей прически Элиза с три­умфальной улыбкой извлекла стилет с рукояткой в форме пав­лина. Однако противница — с не менее экспрессивной улыб­кой — из своих изящно уложенных волос вынула два таких же длинных тонких лезвия.

Краем глаза Элиза заметила какое-то движение сбоку, но тень эта удалялась от них обеих. Может быть, работник сце­ны побежал звать на помощь? Времени у них немного, да Эли­за и не собиралась растягивать схватку. Пора опускать занавес для убийцы Гарри еще до того, как тот опустится для короля Шотландии.

Под шелест ткани наемница сделала грациозный выпад, на­правив оба клинка по широкой дуге, один в голову Элизе, дру­гой — ей в живот. Элиза блокировала атаку, отразив один удар толстым браслетом с брильянтами на своем правом запястье, перехватив при этом руку Софии, направленную ей в голову. Когда угроза была отведена в сторону, Элиза увидела перед собой открытого противника и нанесла колющий удар, но та уклонилась и от блока запястьем, и от прямого выпада.

Обе женщины замерли, внимательно изучая друг друга в по­исках ранений. Затем послышался звон упавшего металла, и обе посмотрели вниз.

Обломки лезвий валялись на полу, а там, где должны бы­ли, по идее, находиться их проткнутые насквозь почки, на одежде болтались сломанные рукоятки.

—   Кто ваш портной? — хором задали они один и тот же вопрос.

Когда же ответа не последовало, они оттолкнули друг дру­га, отшвырнув в сторону бесполезное уже оружие. Сходство между ними бросалось в глаза и казалось Элизе поразитель­ным: любовь к взрывчатке, вкус к преследованию и пристра­стие к бронированному нижнему белью. Если бы София дель Морте не была бы тем, кем она являлась на самом деле, они могли бы стать подругами.

В тусклом свете за кулисами блеснула сталь второго ножа Софии. Элиза молча добавила в их общие интересы «скрытое оружие».

Нож сделал несколько выпадов, словно мангуст, пытающий­ся вцепиться в горло загнанной в угол кобре. После третьего выпада Элиза наконец-то воспользовалась преимуществом своего модного платья: с помощью большого пышного рукава ей удалось запутать оружие Софии в складках ткани. Наемни­ца отпрянула, но потеряла равновесие и упала вперед... .

...где ее уже ожидал кулак Элизы.

Еще один рывок рукавом, и снова София получила в нос. После третьего точного попадания Элиза впала в эйфорию от успеха и пропустила удар Софии — опущенной головой сни­зу в подбородок и по нижней губе. Убийца высвободила свой нож из складок ткани, но Элиза крепко схватила ее за запя­стье. Они продолжали бороться в полумраке за оставшееся оружие, перетягивая его к себе, словно две девочки, сражаю­щиеся за любимую игрушку. Локоть Элизы врезался Софии в челюсть, и нож, пролетев по воздуху, выскочил из-за кулис и пропал под ногами двигающегося Бирнамского леса, подби­равшегося к оглушительным высотам грандиозного финала оперы Верди.

Обе женщины ринулись за ним, Элиза дернула Софию за волосы, чтобы оттащить ее назад, но тут же сама потеряла равновесие, получив удар коленом по своему бронированно­му корсету. Элиза оттолкнулась от деревянного пола, обхва­тив итальянку обеими руками, и тихо выругалась, почувство­вав на лице теплый янтарный свет рампы.

Крики актеров и зрителей подтвердили ее худшие предпо­ложения: их потасовка переместилась в Бирнамский лес.

Элиза протолкнула Софию еще дальше на сцену и зарыча­ла, но уже не на свою противницу, а на жуткий хор вокруг них, который по-прежнему продолжал петь и плясать в финале падения Макбета. «Что ж, шоу действительно продолжает­ся», — подумала она, прищурившись и глядя на Софию.

Наемница стояла на ногах, фигура ее была подсвечена сза­ди огнями рампы, когда неожиданно — под крики зрителей, к которым теперь присоединились и исполнители на сцене, — юбки ее упали вниз. Нижнее белье итальянки вряд ли можно было назвать вполне пристойным, поскольку сделано оно бы­ло из кожи и замши. Элиза сразу же заметила очертания че­тырех небольших пистолетов, по два на каждом бедре. С боль­шой долей вероятности можно было предположить, что где-то здесь спрятаны еще и ножи.

Элиза бросилась к ней, но София, обретя новую свободу движений и развернувшись вокруг своей оси, нанесла расчет­ливый удар ногой, силу которого Элиза почувствовала даже через бронированный корсет. Она упала на пол, и рядом с ней оказался нож. Но пальцы ее даже не успели прикоснуться к нему, потому что новый удар ноги отбросил его далеко на другой конец сцены.

Раздавшийся крик ярости заставил Элизу быстро поднять го­лову и немедленно откатиться в сторону, уклонившись от обру­шившегося на нее удара копьем, которое София, по-видимому, отобрала у кого-то из актеров. В перекатывании, возможно, и не было особой необходимости, но нечто подобное Элизе все-таки нужно было предпринять. Впрочем, таким образом она узнала, что бутафорское оружие, хотя и опасное, явно не было рассчитано на то, чтобы бить им по твердой поверхности, на­пример, по сцене.

Услышав, как копье ударилось в пол и после этого раско­лолось, Элиза опять откатилась назад и нанесла удар ногой, вновь отправив Софию в Бирнамский лес. Поправив свои юб­ки и вскочив на ноги, Элиза избавила какого-то попавшегося под руку шотландца от его меча. Он в большей степени напо­минал дубинку, чем настоящий меч, но пока и такой сойдет.

Тут она услышала, что исполнитель арии Макдаффа стал запинаться. Оркестр, не теряя ритма, продолжал играть, а ак­тер двинулся к центру сцены — меч его подняла София. Ее довольная улыбка говорила, что этот меч был тяжелым и твер­дым — настоящее оружие, используемое для сценических схваток. Движения ее были театральными, зато само ору­жие — более чем подлинным, предназначенным для усиления правдоподобности драмы на сцене и на беду Элизе.

«Ну почему это обязательно должен быть “Макбет”? По­чему не “Фигаро”, “Севильский цирюльник” или, скажем, “1001 ночь”, в общем, что-нибудь с подушками?» — подумала Элиза, когда на ее голову обрушился удар меча. Она отрази­ла его, но ее дешевая бутафорская подделка при ударе рассы­палась. Впрочем, из-за мощного замаха и несбалансирован­ности меча с широким лезвием София сразу же потеряла равновесие.

—   В следующий раз, приятель, — бросила Элиза актеру, у которого отобрала оружие, — возьми что- нибудь потяже­лее, как у того урода, третьего слева!

Мужской хор рассыпался, расступившись, словно воды Крас­ного моря, перед Софией, которая, сердито зарычав, подняла меч над плечом и ринулась вперед. Пригибаясь и уклоняясь, Элиза изо всех сил уворачивалась от ударов клинка. Каким образом этой женщине так чертовски повезло вписаться в роль в этой опере? Это оружие могло пронзить защитный корсет или просто снести ей голову, и тогда в финале на сце­не недостатка в крови не будет.

Многие из труппы бросились за кулисы позади Софии, но другие мужественно оставались на местах, продолжая петь и бросая тревожные взгляды на сражавшихся между ними двух женщин. Элиза обязательно по достоинству оценила бы та­кую преданность своему делу, если бы не была так озабочена тем, чтобы остаться в ходе этой схватки в живых.