зацепки к другой, как учил ее Гарри. Тогда и только тогда может наступить расплата.

А в цивилизованной атмосфере оперы нужно было продол­жать притворяться. Ситуация требовала от нее применить хи­трость, поэтому она не хлопнула дверью в ложу, к чему под­талкивал ее собственный импульсивный нрав. Элиза плотно закрыла за собой дверь, оставив Веллингтона разбираться со своей хитроумной штуковиной. Откуда, черт побери, он вооб­ще взял это изобретение? «Жестянщики» из арсенала очень бережно относились к своим игрушкам, а Букс определенно не был их близким приятелем. Еще одно детище самого Велли, как и архивная аналитическая машина? Очень странно.

С разгадкой этой маленькой тайны придется, однако, не­много подождать — нужно выследить этих негодяев. Честно сказать, следить за кем-то во время выхода в свет — далеко не лучший из возможных сценариев, но Элиза, как любой хо­роший оперативный агент, твердо знала, что представивши­мися возможностями нельзя разбрасываться. А такие возмож­ности появились, когда они обнаружили тех, кто уничтожил Гарри. Ей очень не хватало его в данный момент, она жалела, что его нет рядом и что ей не с кем поделиться.

«Нет, я не должна думать о Гарри. Не сейчас».

Сразу за порогом ложи Элиза сбросила атласные туфли на высоком каблуке и оставила их перед дверью. Веллингтон обя­зательно споткнется о них и заберет с собой. Ему это будет удоб­нее, а туфли обошлись ей в Париже в кругленькую сумму.

Она пробралась вниз по лестнице, прислушиваясь к гово­ру за дверью ложи под ними. Мимо, направляясь вверх, про­шел привратник и повернулся, шокированный видом ее босых ног; но ему слишком хорошо платили, чтобы задавать таким людям вопросы. Однако взгляд его задержался на ней чуть дольше, чем это диктовалось хорошими манерами. Когда они с Элизой встретились глазами, она шаловливо подмигнула мо­лодому человеку и продолжила свой путь вниз по лестнице.

Дверь в интересующую ее ложу распахнулась, и Элиза бы­стро прижалась к стене за изгибом лестницы; сердце бешено стучало в груди. Заставляя себя дышать спокойно, она пыта­лась понять, придется ли ей стремительно отступать наверх, или же люди из ложи будут уходить по коридору. Однако приближающихся шагов она не услышала. Выждав еще пару секунд, она бросила взгляд на лестницу внизу, а затем выглянула налево в коридор, который вел к выходу из театра. Там никого не было.

Быстро посмотрев направо, она успела заметить край мельк­нувших по ковру юбок. Было похоже, что эти конспираторы, выставляя напоказ влияние своего общества, все же не гнуша­лись при необходимости применять всякие хитрости и уловки. Судя по тому, что эта женщина только что убрала одного из своих же, уловки у них все время будут стоять во главе угла.

Элиза на мгновение опустила руки, чтобы ощупать снару­жи юбку: два компактных пистолета «дерринджер 1881 » бы­ли на месте, пристегнутые по одному на каждом бедре. В ка­кой-то момент она даже подумала, не задержать ли всю эту группу из Общества Феникса, — но она быстро поняла, что без поддержки это было глупо.

Мелькнула также мысль о реакции доктора Саунда на не­санкционированные действия в отношении членов высшего лондонского общества, и это сдержало ее обычную склонность к опрометчивым решениям. Жаль, не было рядом Веллингто­на, который смог бы по достоинству оценить ее выдержку.

«Нет, — решила она, — лучше всего будет опознать их, может быть, проследить за главным подозреваемым и выяс­нить, где он живет в Лондоне, посмотреть, с кем он встреча­ется, и, таким образом, очертить круг остальных конспира­торов». «Когда сомневаешься, — раздался в голове голос Гарри, — возвращайся к основам».

Но, если бы она по-настоящему возвратилась к основам, она бы не стала следить за этой сучкой. В руке бы оказался ее любимый стилет, и она уже отомстила бы за своего пропав­шего партнера и друга.

Чертовы театры все одинаковы — здесь все было так же, как в Ла Скала: полно всевозможных входов и выходов. Бег­лый взгляд вдоль коридора сообщил ей, что зрители в ложах полностью увлечены спектаклем — еще одно свидетельство вырождения аристократии, с ее точки зрения.

Краем глаза она заметила шевельнувшуюся тень. Она замер­ла, задержала дыхание и, выглянув, увидела, как итальянка заходит в дверь с надписью «Закулисные помещения». Пять секунд — это все, что она дала убийце Гарри, прежде чем про­скользнуть за ней за кулисы, взяв в каждую руку по клинку, которые чуть раньше уже мельком видел Веллингтон.

Музыка Верди окутала ее со всех сторон и едва не свалила с ног. Было чертовски трудно расслышать хоть что-нибудь за ревом оперы, а всеобщая суета, царившая за кулисами, отвлек­ла ее еще больше. Находясь настолько близко к театральному действу, Элиза уже никак не могла избежать всего этого, а му­ зыка тем временем стала еще более неистовой, видимо, при­ближаясь к кульминации. Подсобные рабочие зорко, словно ястребы, следили за происходящим на сцене, готовые в любой момент опустить занавес. Впереди в ожидании своего выхода стояла группа актеров с оружием и маскировочной листвой де­ревьев в руках, готовясь присоединиться к остальной труппе на сцене в сплошной стене звуков музыки и пения. Опустив голо­ву пониже, Элиза изо всех сил старалась изображать из себя еще одну актрису — нелегкая задача, если принять во внима­ние ее вечернее платье и драгоценности на шее.

К счастью, здесь практически не было тех, кто мог бы выска­зать свое недовольство.

Вдруг чья-то рука крепко схватила ее за волосы и резко раз­вернула; из-за внезапности этого нападения оба ножа улетели куда-то в темноту. И это был не работник сцены: хватка была слишком уверенной и слишком профессиональной. Крутанув­шись на месте, Элиза сумела вырваться и оказалась нос к носу с изящной миниатюрной женщиной, которая была ниже ее по меньшей мере на голову. Красивое лицо с оливковой кожей в обрамлении волнистых темных волос улыбалось ей, но вовсе не приветливо. В глазах женщины горели угроза, вызов и гнев. Элиза до сих пор толком не видела убийцу из клиники доктора, но интуиция, личный опыт и то, как ее схватили за волосы, под­твердили догадку. Эта женщина относилась к типу дам, которые могли бы украсить любой салон Европы: привлекательная, умная и энергичная. Все это, да еще умение обращаться с динамитом, уничтожившим практику доктора Смита, превращало синьору Софию дель Морте в смертельную комбинацию разных качеств.

Хватка Софии, которую ненадолго успела почувствовать на себе Элиза, рассказала еще кое о чем: эта женщина не полага­лась исключительно на взрывчатку. «Что ж, очень хорошо, — отрешенно подумала Элиза. — В точности, как и я».

—   Немного рановато покидать свои места, мадам. — В жи­вом исполнении акцент наемной убийцы оказался еще более очаровательным.

Вокруг них к выходу готовились актеры, между опорами и установленным оборудованием взад-вперед сновали работни­ки сцены. Основы, к которым постаралась вернуться Элиза, оказались слишком сложными.

—   И для смертей в этой опере тоже еще рановато, — пя­тясь, огрызнулась она. Двинувшись спиной вперед в сторону лож, чтобы не возникало никаких сомнений в ее намерениях, Элиза подняла бровь. — Макбет не умрет еще минут пять, не меньше, София. — «Вот так, получи, стерва. Я даже знаю, как тебя зовут».

Когда убийца услышала из уст Элизы свое имя, улыбка ее стала тонкой и смертельной.

—   Что, не настолько образованны, чтобы знать о проклятии шотландской оперы? — Она сделала острожный шаг вперед, а Элиза тут же отступила, сохраняя дистанцию. — Не повезло вам: произносить здесь имена — очень плохая примета. Но, су­дя по вашим манерам еще там, на Чаринг-Кросс, вы, вероятно, получаете удовольствие, искушая судьбу?

Как приятно, когда тебя узнают по твоим делам.

—   Почему бы вам не выйти в фойе и не покончить там с ва­шим невезением?

—   И пропустить грандиозный финал? — усмехнулась Эли­за. — Вздор.

Противница бросилась на нее. Она была быстра. Дьявольски быстра. Элиза почувствовала, как сильные руки схватились за модные пышные рукава ее платья, чтобы развернуть ее и швыр­нуть в хитросплетение блоков и веревок на краю сцены.

Потом останутся синяки, но этого было недостаточно, чтобы свалить Элизу с ног. Она оттолкнулась от стены и схватила на­емницу за руку. Теперь уже Элиза развернула ее лицом к себе, чтобы тут же грациозным движением нанести удар обратной сто­роной руки. Освещение за кулисами было слабое, но Элиза за­метила красные полосы, оставленные на коже убийцы ее коль­цами. «Первая кровь за мной», — с гордостью подумала она.