потом…

Его размышления прервал громкий крик Кассандры. Тимка уставился на нее и принялся с интересом следить за процессом. Девочка все уменьшалась и уменьшалась, и ведьминская одежда ложилась вокруг нее складками. Подобно Тимке, она первым делом высвободила из рукава балахона правую кисть. Пальцы у нее тоже сделались совершенно другими — короткими, узловатыми. Только пушка на ладони не было.

Да и лицо оказалось не таким морщинистым, как у Тимки. А огненно-рыжая копна волос вообще осталась прежней.

Непорядок, — покачал головой Сил Троевич. — Слишком вопиющая особая примета.

Он посыпал голову девочки черным порошком. Однако порошок, вместо того, чтобы изменить цвет волос, почему-то грозовой тучей взвился в воздух, пронесся под потолком, а затем тоненькой струйкой весь, до крупицы, ссыпался обратно в пузырек.

Тяжелый случай, как с домовым. — В тоне старого чародея досада мешалась с радостью. — Константные у тебя волосы.

Брить не дам! — путаясь в слишком длинной одежде, попятилась подальше от стола Кассандра.

И брить не хочешь, и оставлять нельзя, — в замешательстве пробормотал учитель. — Как же нам выйти из положения?

Может, покрасим? — предложил Тимка. — В черный цвет, например.

Сам красься! — обиделась девочка.

А я коротко стриженный, и у меня не особая примета. — Тимка сорвал с головы гномичью шапочку и провел рукой по темно-русым волосам.

Все равно не согласна быть брюнеткой, — уперлась девочка.

Да какая тебе разница, — стал уговаривать ее Тимка. — От тебя прежней, кроме волос, одни глаза остались.

Не буду, — окончательно рассердилась Кассандра. — Уж лучше я повяжу голову платком.

Гномы платков не носят, — отверг ее план Сил Троевич. — Ладно. Я сейчас чепчик тебе наколдую.

Он опять начал тщательно мешать разноцветные порошки, затем явно с некоторой опаской посыпал новым составом волосы Кассандры.

I Гышная копна золотисто-рыжих волос полностью укрылась плотным белым чепцом с кружевными воланами вокруг лица. Новый головной убор подчеркивал пухлые гномичьи щечки, и Кассандра теперь напоминала большого обиженного грудного ребенка.

Тимка расхохотался.

Сил Троевич, — произнес он сквозь смех, — а вы еще ей наколдуйте коляску и пустышку. Тогда я стану возить ее по улице, как свою младшую сестричку.

Обойдешься, братец!

Кассандра хотела от души двинуть обидчика в бок, но, к счастью для Тимки, гномичий кулачок запутался в чересчур длинном ведьминском рукаве.

Ну, ну, ну! — поторопился разнять их Сил Троевич. — Мы еще не закончили.

Он посыпал Кассандру еще одной смесью, и вместо ведьминской одежды на ней оказался яркий розовый суконный сарафанчик, желтые теплые чулки и короткие сафьяновые сапожки зеленого цвета.

И кто из нас, по-твоему, больший светофор? — продолжал веселиться Тимка.

Сил Троевич, — подбежав к зеркалу, взмолилась девочка. — А нельзя чтобы это… Ну, цвета получше гармонировали?

Нельзя, — тоном, не допускающим возражений, заявил чародей. — Иначе тебя мигом вычислят. Гномы всегда так одеваются. Для них чем ярче, тем гармоничнее.

Саня только рукой махнула.

Мы что же, здесь всегда такими будем?

Я ведь уже говорил, что дома, среди своих, необязательно, — напомнил чародей. — Но сегодня лучше походите так, обвыкнетесь.

Чего тут обвыкаться, — высокомерно бросил Тимка. — Будто я никогда в жизни не уменьшался.

Сил Троевич внимательно на него посмотрел.

Замечательно, Тимофей. Ну-ка, садись со мной рядом.

Легко сказать — садись! У Тимки теперь нос едва доставал до лавки.

«Бедный Морфей, — карабкаясь на лавку, впервые посочувствовал домовому Тимка. — Я-то ладно, я временно, а он всю жизнь такой.

Да еще старый. И каждый день ему по сто раз приходится куда-нибудь залезать. В этом доме ведь ничего под его размеры не приспособлено.

Ну, кроме жилища в щели за печкой». И еще Тимофей вдруг понял, почему Сил Троевич не хочет даже среди своих лишний раз выходить из образа гнома: в его возрасте каждый раз перестраиваться и привыкать сложно.

С трудом взобравшись на лавку, Тимка почувствовал себя настоящим альпинистом. Снизу послышались аплодисменты, и Кассандра ехиднейшим тоном проговорила: Браво, гномик! Ловок ты у нас! Не прошло и получаса.

Сама попробуй, — уже предвкушал удовольствие Тимка.

А мне и здесь хорошо! — не пошла у него на поводу хитрая девчонка.

Сил Троевич посмотрел на ученика: Ну как, легко было взбираться?

Нет, — Тимка откликнулся с таким видом, будто только что покорил вершину Монблана.

Впрочем, у него тут же мелькнула блестящая идея, и он добавил: — Сил Троевич, а зачем нам так мучиться и надрываться? Если уж нельзя обойтись без этого маскарада, сделайте так, чтобы дом уменьшился. Вы, конечно, получаетесь побольше нас ростом, но и вам будет легче.

Нет, — отверг его предложение чародей. — Прежде всего, это очень сложное волшебство.

Да чего сложного! — Тимку все больше увлекал собственный проект. — Сейчас вместе с вами наделаем побольше уменьшительного эликсира, закрепителя, все вокруг опрыскаем, закрепим…

Эх, молодо-зелено… — Черные глаза чародея подернулись дымкой.

Почему зелено? — рассердился мальчик. — Просто логично!

Все мы в юности такие. — Мысленный взор чародея был явно обращен в какое-то очень далекое прошлое. — И я был таким, — глухо продолжил он. — Надо мной еще Архимед смея лея…

Это который закон сообщающихся сосудов? — вытаращились ученики на учителя.

Именно тот, — кивнул чародей, — но что было, то прошло. Дела давно минувших дней, чего их порошить. Адом, Тимофей, мы лучше трогать не Г) уд ем. Потому что все это, — он обвел рукой пространство вокруг, — одна большая иллюзия. Просто я хотел и здесь жить, как привык.

Значит, это все ненастоящее? Как вид из окон? — спросил мальчик.

Если тебя интересует, действительно ли эти предметы из Магинбурга, то нет, — пояснил чародей. — Это их иллюзии. Но я уже все задал. Если мы начнем их уменьшать, они рассыпятся.

А компоненты для волшебных средств и всякие колбочки тоже иллюзии? — полюбопытствовала Кассандра.

Это как раз натуральное, — улыбнулся Сил Троевич. — Просто мы с Морфеем перевезли сюда часть моей лаборатории и книг.

И вы не боитесь, что кто-нибудь посторонний придет сюда и узнает вашу комнату? — насторожился Тимка. — Тогда ведь вся конспирация насмарку.

Лицо учителя стало хитрым.

Совсем не боюсь. Это ведь вы видите мой магинбургский дом. А чужие увидят обыкновенное скромное жилище старого гнома. Я специально создал сложную многоступенчатую иллюзию. Пришлось