моря (обычный мотив для такого сорта легенд), равно как и сообщению о том, что их якобы пригласили страдающие от войн и распрь обитатели изобильной земли (еще один «бродячий» сюжет); и вряд ли мы сумеем когда-либо выяснить, точно был ли Рюрик тем самым Хрёриком-Рориком, которого мы знаем по его подвигам во Фризии и Южной Ютландии в 850-х гг. (у нас нет никаких указаний на то, что русы впервые появились на Руси в 850-е гг., факты скорее говорят в пользу более ранней даты). Однако все это не дает нам повода отрицать полностью легенду или пытаться представить русов славянами, хазарами, крымскими готами или кем-либо еще.
То, что скандинавы бывали на Руси еще до Рюрика, подтверждается и свидетельствами источников, и археологическими находками. Но прежде, чем обсуждать этот вопрос, следует познакомиться вкратце с другими народами, населявшими земли к западу от Волги в начале IX в. В Эстляндии и по берегам Ладожского и Онежского озер жили финны – «чудь» по «Повести временных лет», и они же расселились в окрестностях Ростова и Мурома. С этим народом шведы были достаточно хорошо знакомы.
На юге Русь граничила с двумя могущественными государствами – Византией, власть которой простиралась на всю Юго-Восточную Европу и Причерноморье, и Арабским халифатом, владычествовавшим на южном Кавказе. Их сила служила могучим сдерживающим фактором, препятствовавшим распространению русского влияния в этом направлении, в то время как географическая удаленность, военная мощь, богатство, равно как и дальновидность их правителей, делали их недосягаемыми для дерзких русов. Границы Византии и Халифата положили естественный предел продвижению шведов на юго-восток.
Среди народов, живших к северу от этой границы, важную роль играли хазары и булгары. Хазары, азиатское племя, говорившее по-турецки, хозяйничали на территории от Кавказа и северного Прикаспия чуть ли не до Урала, и Крым также принадлежал им. Их столица – Итиль – располагалась в дельте Волги, примерно там, где сейчас находится Астрахань. Хазары имели особый талант к торговле, а их нравы и религиозные обычаи отличались редкостной для азиатских народов умеренностью, и благодаря этим своим качествам они снискали расположение византийских императоров. Хазарские земли географически служили своеобразным буфером между Византией и воинственными азиатскими племенами, в том числе кочевниками-печенегами[116]. В 834–835 гг. император Феофил повелел своим зодчим возвести для хазар прекрасную крепость – Саркель, «белый дом»; камень для ее строительства привезли из Византии. Саркель прикрывал донской волок на пути из устья Волги в Константинополь.
К западу от хазарских земель и к северу от Византии жили западные булгары – сильный, агрессивный народ, часто воевавший с империей. Современная Болгария названа по имени первых завоевателей этого края, но исконное его население было славянским, и захватчики со временем полностью растворились в нем. На Волге обитал тюркский народ, также именовавшийся булгарами, – между их землями с главным городом Булгар и землями западных булгар лежали хазарские территории. Булгар и Итиль были главными торговыми центрами волжского региона. На широких просторах центральной Руси, к тому времени сильно разоренных аварами, жили славянские племена, но они существовали разрозненно и не могли объединиться в достаточно крепкий союз, чтобы противодействовать каганату, хазарам и булгарам или помешать русам осваивать речные пути с Балтики на Черное море и из Финского залива к Каспию.
«Вертинские анналы» дают нам вполне правдоподобные сведения о русах. В них сообщается, что в 839 г. ко двору франкского императора Людовика Благочестивого прибыли послы от византийского императора Феофила. Они привезли с собой письмо и дары, и Людовик принял гостей с почетом в Ингельхейме, неподалеку от Майнца. С посольством приехали также несколько чужестранцев, которые «назвали себя русами, по имени своего народа (qui se, id est gentem suam, Rhos vocari dicebant) и сказали, что их король хакан направил их к Феофилу в знак дружбы». Феофил просил Людовика оказать всю возможную помощь русам и позволить им проехать через франкские земли, ибо византийский император не мог допустить, чтобы гости возвращались домой тем же путем, каким прибыли в Константинополь, – по диким местам, населенным свирепыми и грубыми народами. Заинтригованный Людовик принялся расспрашивать русов, кто они и откуда, и выяснил, что это шведы (comperit eos gentis esse Sueonum); а поскольку в его представлении все скандинавы были разбойниками, он продержал их при себе какое-то время, пока не убедился, что они действительно честные люди, а не соглядатаи, подосланные во франкское королевство с севера. Император даже наводил по этому поводу справки у Феофила[117].
В исторической литературе предлагалось много хитроумных и порой противоречивых переводов «gentem suam Rhos» и «gentis Sueonum», встречающихся в статье 839 г., но в целом эти определения вполне согласуются с тем, что говорят нам о русах другие источники и археологические данные. Русы, появившиеся при дворе Людовика Благочестивого, были шведами, но жили они не в Швеции. Они отправились с дружеским посольством на юг и, миновав благополучно населенные дикими племенами области по берегам Днепра, прибыли в Константинополь. Теперь посланцы кружным путем возвращались домой, в русские земли, где существовало некое поселение, колония, королевство – называй как хочешь, – властитель которого был настолько силен и свободен от власти шведского конунга, что мог именоваться (по крайней мере, в устах византийского императора) «хакан»: так называли верховных властителей хазар и булгар. Почти столетие спустя араб Ибн-Русте писал, что русы называют своего правителя «каган-рус».
Наиболее ранние археологические свидетельства шведского присутствия обнаружены у южной оконечности Ладожского озера. Город, известный по скандинавским источникам как Алдейгьюборг, по обычаю, располагался не на самом берегу, а в десяти с лишним километрах вверх по течению Волхова, там, где сейчас находится небольшой городок Старая Ладога. Алдейгьюборг, занимавший площадь в 2,5 квадратного километра, помимо прикрывавших его реки и оврага, был защищен земляным валом. Еще до появления шведов на месте города существовало финское или (что менее вероятно) славянское поселение. Его обитатели, судя по всему, приняли чужеземцев вполне дружелюбно, ибо им было выгодно иметь в соседях воинов и торговцев. Археологические данные указывают на то, что шведы жили в Алдейгьюборге с начала IX до начала XI в., и Снорри Стурлусон неоднократно о нем упоминает. Однако расцвет шведско- финского города приходится на X в. При раскопках останки квадратных бревенчатых домов, определенно не славянского типа, были найдены во втором по древности слое, тогда как в следующем, еще более новом, определяются маленькие, в одну комнату, русские избы с кухней в углу. Этот верхний слой, очевидно, славянский, и мы вправе полагать, что шведы, как и во многих других подобных случаях, в итоге полностью ассимилировали с финнами и славянами, среди которых так долго жили. Самая замечательная «викингская» находка из Алдейгьюборга представляет собой деревянный обломок – очевидно, часть лука, – на котором рунами вырезаны аллитерационные строки, являющие собой прекрасный образец высокой скальдической поэзии. Обломок датируется IX в.
Многие загадки Алдейгьюборга, вероятно, разрешатся, когда будут обнаружены и раскопаны его ранние погребения. Пока приходится довольствоваться курганами, встречающимися во множестве в окрестностях Онеги и Ладоги, по берегам Волхова, Сяся, Пашы, Ояти и Свири. Примерно в четырехстах раскопанных курганах похоронены финские или шведские поселенцы и торговые люди. Присутствие их в таком количестве именно в этой области становится понятным, если проследить, куда и какими маршрутами продвигались шведы, готландцы или финны, покидавшие родину в поисках богатства, пропитания или даже нового дома. Жители Швеции, Готланда и Аландских островов были хорошими мореходами, и изначально их путь лежал через Балтийское море[118]. Направляясь на восток, путешественник мог пересечь Финский залив и по Неве без особого труда попасть в огромное Ладожское озеро.
Оттуда не так долго было плыть до впадения Волхова и, соответственно, до Алдейгьюборга. Как правило, гости не слишком задерживались в городе. Некоторые из них селились неподалеку, чтобы разводить скот, пахать землю и растить детей, но большинство все же приезжало ради других целей. Это были не земледельцы, а торговцы, и в Алдейгьюборге им предстояло выбрать маршрут, которым они станут добираться до Днепра или Волги – главных водных артерий Руси. Чтобы достичь
