Что-то слишком много всяких непонятных «почему-то» получается.

Но если все это так, означать это может только одно – готовится какое-то преступление. И я оказалась теперь в нем замешанной. Ведь это я выполнила роль связника между Лаптевым и долговязым. А вдруг он окажется наемным убийцей, к примеру, а Лаптев – заказчиком? Или другой вариант – они сообщники и собираются брать в Арбатове банк? Или покушение готовят на нашего губернатора? Хотя кому он мешает, наш губернатор!..

Я, может быть, еще долго сидела бы в купе и отгадывала эту загадку, но в дверях появился проводник и, увидев меня, разозлился. И пообещал мне, если я через минуту не покину вагон, закрыть его и уйти по своим делам, которых у него тоже немало, и напрасно некоторые дамочки думают, что ему больше делать нечего, как только караулить, когда они соизволят вытряхнуться из купе... Я не стала дожидаться подробностей о его делах в Арбатове, до рассказа о которых неизбежно бы дошло, а поторопилась покинуть вагон.

Арбатов еще не был тогда чужим и враждебным мне городом. Я чувствовала себя на его улицах удивительно спокойно, словно в комнате, где прошло мое детство и где я могла ходить с закрытыми глазами и не натыкаться на углы и стены. Потому что знала место каждой вещи в этой комнате, знала, где скрипят половицы, а где можно пройти совершенно бесшумно. Это было мое место, моя среда обитания, хотя она и казалась мне порой затхлой и провинциальной. Да, порой она мне надоедала и вызывала скуку и даже раздражение, но сейчас я искренне радовалась, попав на знакомые, с детства привычные улицы.

Прежде всего я отправилась домой и полезла под душ. Через полчаса от моей усталости и сонливости не осталось и следа. Я вновь была полна сил и энергии, мне вновь не сиделось на месте. И даже очень и очень подозрительная история с поручением Лаптева уже не казалась мне столь подозрительной. Я решила, в конце концов, что мне просто показалось. И никакого долговязого на арбатовском вокзале на самом деле не было.

Энергия вновь била из меня ключом и требовала действий, поступков. А мысль о том, что поручение я выполнила и теперь предстоит визит к Лаптеву за заработанными деньгами, сильно улучшала и без того неплохое настроение.

Я натянула свое сногсшибательное желтое платье и направилась в «Экспоцентр», в уже знакомый мне кабинет с табличкой «Директор». Ленивая секретарша Лаптева меня уже знала и, едва увидев, пошла обо мне докладывать. Вернувшись, она снисходительно объявила мне, что зайти в кабинет мне будет можно ровно через минуту. Я демонстративно уставилась на настенные часы над ее головой и ровно через минуту направилась к Лаптеву.

Из-под его вечно мрачной маски отчетливо проглядывало удовлетворение. Он даже встал из-за стола мне навстречу. Хотя, как всегда, и без улыбки, но смотрел на меня чуть ли не ласково.

– Ты нравишься мне все больше, девочка! – заявил мне Лаптев, жестом приглашая сесть напротив него за его огромный стол. – Я уже знаю, что поручение ты выполнила блестяще. Поэтому заплачу тебе лишнюю сотню... Ты, надеюсь, возражать не будешь?

С этими словами он полез в бумажник, заставив меня внутренне подпрыгнуть от радости. Сердце мое забилось учащенно. За каких-то двое-трое суток – шестьсот долларов! Отличную работу я себе отыскала! В нашем Арбатове можно целый месяц горбатиться, и все равно таких денег заработать не сможешь. У меня мелькнуло, правда, смутное подозрение... Слишком уж Лаптев быстро узнал, что его поручение я выполнила... Но только мелькнуло. И тут же пропало. «Может быть, Крошка ему из Москвы позвонил», – подумала я.

Зеленоватые бумажки приятно шелестели у меня в руках, и этот шелест отгонял все мысли о какой-то опасности, связанной с Лаптевым, которые тревожили меня утром в поезде. Я с такой зарплатой, с таким шефом готова работать без выходных и без отпуска, пока мне это не надоест. А пока что и признаков этого не наблюдалось. И вообще я сомневаюсь, что мне когда-нибудь надоест зарабатывать по двести долларов в сутки и при этом даже не думать о постели, не то что ложиться в нее с мужчинами.

Наверное, Лаптев был неплохим психологом, я могла бы это и раньше понять, тоже ведь психологом себя считаю. Он очень точно оценил мои проблемы, хотя я и не сообщала ему, что нахожусь накануне финансового краха. Сам понял. И знал, что деньги будут для меня сильным эмоциональным стимулятором. Знал, что и еще я заработать не откажусь. Нужно только соорудить хороший крепкий крючок с аппетитной для меня наживкой.

А подцепив меня на этот крючок, можно ставить свои условия. Практически – любые. В другой ситуации они, может быть, и показались бы мне подозрительными. Если бы глаза и мозги мне не застилала зеленоватая долларовая пелена. А она – застилала.

– Ты еще увидишь, как я ценю надежных работников, – продолжал Лаптев обрабатывать меня. – Я имею в виду даже не тех, кто умеет молчать, когда того требует ситуация – это само собой разумеется. Но больше всего я ценю умение самостоятельно решать проблемы, которые всегда возникают в любом деле. А у тебя, как я понимаю, это получается, и довольно неплохо...

– Вы мне льстите, Андрон Владимирович!

– Конечно, льщу, – мрачно согласился он. – Но только потому, что хорошо вижу неплохую перспективу, открытую перед тобой.

– Перспективу? – заинтересовалась я. – Интересно – какую?

– Сегодня у тебя перспектива предельно ясная. Стоит тебе захотеть, и ты заработаешь столько же, – он кивнул на доллары, которые я все еще держала в руках. – Причем сейчас же. Нужно только выполнить одно небольшое поручение... Впрочем, если ты устала и хочешь отдохнуть, я найду другого человека.

Тогда, всего один день назад, я не видела в его словах никакого «крючка», я искренне расценила его заботу обо мне и желание дать мне заработать, как расположение ко мне, очень ценному для него исполнительному работнику, «надежному», в его понимании, человеку. И поэтому заглотила «крючок» именно так, как он и рассчитывал – наотрез отказалась отдыхать и вся внутренне устремилась зарабатывать новую пачку долларов.

– Ну что вы, Андрон Владимирович, – ответила я. – Какой может быть отдых! Выполнять ваши поручения – сам по себе отдых. Это просто – одно удовольствие... Да еще – за такое вознаграждение...

– Я и не думал, что откажешься, – признался Лаптев. – Тем более что поручение действительно несложное. Я бы послал обычного курьера, если бы дело не было столь конфиденциальным. Здесь нужен человек надежный. Который все сделает именно так, как я прошу. И не будет задавать лишних вопросов.

– Мне кажется, – вставила я на всякий случай, – у вас нет абсолютно никакого повода, чтобы упрекнуть меня в излишнем любопытстве. Ведь я не задала вам ни одного некорректного вопроса.

– Это еще одна причина, почему я хочу, чтобы сделала это именно ты, – кивнул головой Лаптев. – Само дело на первый взгляд выеденного яйца не стоит: ехать никуда не надо, только передать кейс с документами президенту сотрудничающей со мной фирмы. Но только на первый взгляд. На самом деле – поручение очень деликатное. Документы эти такого свойства, что ни в коем случае не должны попасть в руки налоговой полиции. Почему – это дело уже не ваше. Мало того, обеим нашим супругам, и моей, и его, лучше ничего об этих документах не знать. Поэтому я и не хочу отправлять их обычным порядком.

– Если проблема только в этом... – усмехнулась я. – Давайте ваши документы.

Он внимательно посмотрел на меня и, вероятно, остался очень удовлетворен тем, что увидел. Но я тогда так и не осознала, что видел Лаптев, глядя на меня. А жаль. Если бы понимала, это помогло бы мне избежать многих проблем в будущем.

– С тобой приятно иметь дело, – сказал он и достал из ящика своего стола кожаный черный кейс, размером вдвое меньше обычного стандартного «дипломата». – Как только вернешься, получишь деньги. Я только позвоню ему и проверю, все ли на месте...

Не буду спорить, может быть, кто-нибудь на моем месте и отказался бы. Не знаю, не знаю... Может быть, и я отказалась бы, если бы характер был у меня более рассудительный, а натура – более подозрительная. Но и характер, и натура у меня именно те, которые есть. Поэтому я тут же согласилась, не раздумывая. Просто я, не размышляя, почувствовала, как именно нужно поступить. И поступила в соответствии с тем, что почувствовала.

Я не видела абсолютно ничего сложного в этом поручении. Мне оставалось только узнать имя адресата и через полчаса можно было возвращаться к Лаптеву за деньгами. А там останется только решить,