престижных преподавателей, и попасть к ней в группу считалось особым шиком и удачей.

Я пристально разглядывал старых знакомых, вспоминая лица, имена и волей ни волей улыбнулся как чему теплому и приятному, увидев среди них Гилви, которая заняв место, кричала почти через весь зал подружке возле стойки с продуктами, чтоб та не забыла про какой-то сок, который проспорила.

Я видел, что они наслаждаются общим вниманием, красуясь новенькой, сшитой на заказ формой с особыми боевыми знаками различия, а не то, что у нас первокурсников, простые комбинезонами с курсантскими нашивками.

Видимо почувствовав не просто восхищенный, а скорее напряженный взгляд, Гилви резко, даже раздраженно повернула голову в мою сторону, и чуть прищурив глаза, автоматически поправила челку, и не веря своим глазам что-то высказал, привлекая внимание подруг. Я быстро отвернулся и вернулся к приему пищи, ощущая спиной ее заинтересованный взгляд. В Академии между факультетами штурмовиков и пилотов шло негласное соревнование, поэтому общение как таковое присутствовало, но скорее просто формальное, а не дружеское, поэтому и те и другие старались посматривать друг на друга свысока. Но склонившись над тарелкой, я спиной ощущал некоторое напряжение, которое стало возникать и через некоторое время за нашим столиком, да и за соседними все разом замолчали, смотря куда-то за спину.

А я чувствовал знакомый запах женских духов, которым меня еще на 'Таркона' обдала девушка Гилви, когда приходила и звала в гости к ее майору. За спиной раздался напряженный голосок:

— А ну, курсант, повернись и покажи личико?

Голос был немного наигранно веселым, но я почувствовал в нем надежду. А черт с ним, так хочется быть любимым иметь друзей, а не жить в каком-то эмоциональном вакууме. Встал, повернулся, сделал шаг навстречу и с высоты своего роста глянул в эти глаза, в которых застыла детская радость. Это длилось несколько мгновений и легенда Республики, девушка пилот, которая организовала захват драконовского эсминца, с визгом повисла у меня на шее. Это надо было видеть, как все вокруг остолбенели.

Опустив ее на пол, я слушал сбивчивый наезд, про то, что я плохой, потому что так долго не давал о себе знать…

Потом нарисовалась сама полковник Карлона, пришедшая с курсовыми офицерами на обед, и извещенная кем-то из девчонок, что тут в столовой совершенно случайно нашли 'того самого лейтенанта- волонтера', резко встала и направилась к балагану, который устроили ее девушки. Увидев легенду Академии, все расступились, давая ей пройти. Она стала напротив меня, рассмотрела с головы до ног и невесело ухмыльнувшись, спросила:

— Что, разведка смелости не хватило самому подойти, или обижаешься?

Да, она была все так же хорошо своей агрессивной и яркой красотой. Я нахмурился.

— Да нет. Не в этом дело. Вас тоже инструктировали…

Дальше продолжать не надо было. Кому надо — поймет. Она сразу сменила тон.

— Не обижайся лейтенант. Ведь мог о себе дать знать? Как с драконами врукопашную драться, так ты первый…

Я скривился как от дольки лимона.

— Скорее не люблю лишнего внимания. Тут и без этого весело.

Увидев по поим глазам, что действительно так думаю и, ухмыльнувшись от вида Гилви, которая инстинктивно подхватив меня за руку и не собирается отпускать, коротко бросила.

— Понятно. Обедаешь за нашим столом. Это приказ.

И обращаясь к Гилви, дала команду:

— Тащи его, а то ведь будет упираться.

Тут нарисовался наш курсовой офицер капитан Торленар, уважительно отдал честь полковнику и вежливо поинтересовался сутью конфликта:

— Госпожа полковник, что-то произошло?

Та, повернув голову, предоставив мне любоваться ее профилем, коротко бросила:

— Да нет капитан, все нормально, просто МЫ тут у вас случайно встретили своего давнего и хорошего знакомого.

Слово 'мы' она выделила специально, давая понять, что это вся их группа.

— Это хорошо. Курсант Мелан у нас на хорошем счету.

— Хорошо. С вашего разрешения, курсант Мелан, сегодня пообедает за нашим столом.

А вот это ему не понравилось. Традиции вещь серьезная и не терпит таких вот нарушений, о чем он прямо в открытую, не постеснявшись, ответил полковнику.

— Я прекрасно все это знаю, и вы должны понимать, раз я иду на такой шаг, то причина очень веская.

Перейдя на другой тон, такой дружеский и мягкий, пояснила:

— Капитан. Если б не он, то мои девочки все бы полегли на Парквале. Уж поверь, у него причин сидеть вместе с ветеранами намного больше, нежели у многих здесь с офицерскими знаками различия.

Пауза. Полковник задавила просто авторитетом и своими боевыми заслугами, заткнув этим капитана, который реально и пороху то не нюхал и сильно от этого комплексовал. Я то знал, что он не раз подавал рапорта о переводе в действующую армию: за это я его и уважал и когда сокурсники за глаза его костерили, только отмалчивался. Но вот так, при всех — не хорошо. Пришлось вмешаться.

— Госпожа полковник. Давайте не будем нарушать традиции, на них держится флот. Вечером можно отметить встречу, так сказать в неофициально обстановке.

Множество пар глаз сразу уставилось на меня. Карлона, ухмыльнулась, показав ряд белоснежных зубов — быстро просекла про что я.

— Хорошо, курсант. Тогда до вечера.

Повернулась, и волевой походкой через весь зал двинулась к своему столику, и за ней все остальные. Последняя, Гилви, улыбнувшись на прощанье, тихо шепнула:

— До вечера, Максим.

Капитан хмуро взглянул на меня, пробурчал:

— После обеда зайдешь ко мне.

— Есть, господин капитан.

Он кивнул и пошел к своему столику, где он расположился с друзьями, такими же курсовиками, только других групп.

Сев за свой стол, и демонстративно принявшись с показным аппетитом уминать салат, я чувствовал напряжение, возникшее за столом. И свершилось чудо: одна из королев нашей группы и практически всего нашего потока на факультете, натуральная блондинка с модельной короткой стрижкой, обладательница земного имени, Мария дер Тераном, дочка какого-то промышленного магната, которой уже было зарезервировано место где-то в штабе, подала голос.

— Максо, а ты ничего не хочешь нам рассказать?

'О как. Раньше то и фамилию с трудом вспоминала и нос воротила, а тут и имя припомнила. Что с женщинами любопытство делает'.

Я поднял взгляд и встретился с ее глазами, которые напряженно меня разглядывали. Она любила быть в центре внимания и ревностно относилась к любым конкурентам, а тут такое и прошло мимо нее.

'А ведь красива, стерва. Родители небось столетиями красавиц подбирали, выводя такую породу. Что ж результат есть, и красива и умна'.

Я деланно пожал плечами и попытался уклониться от ответа.

— Да так, встречались…

И вернулся снова к салату. Весь обед прошел в молчании, и я часто ощущал на себе взгляды сокурсников. Естественно после всего этого пришлось идти на ковер к капитану Торленару. Он ждал меня с нетерпением, которое пытался скрыть, какими-то действиями за рабочим терминалом.

Представившись и доложив о прибытии, я остался стоять по стойке 'смирно', ожидая кучи интересных вопросов. Но тот меня удивил, начав разговор несколько по-иному.

— У тебя в личном деле нигде не указано, что ты воевал.

Я вздохнул.

— Я думаю об этом лучше с контрразведкой пообщаться. Это они мне запретили об этом распространяться.