Как ни скрытно велась саперами работа и как ни осторожничали в пути танкисты, гитлеровцы, видимо, план их разгадали. Когда первый танк подошел к мо­стику через ручей, вокруг стали рваться мины. Потом открыла огонь артиллерия, однако ее снаряды не до­летали. Ударяясь о стволы деревьев, они рвались где-то впереди. От разрывов мин в воздух полетела болотная грязь. Тут же получил небольшое повреждение мостик. Полуэктов с сапером побежали за бревном, чтобы вос­становить его. Через минуту вернулись, и все прошло благополучно: первый танк проскочил ручей. В это вре­мя на мостике разорвалась еще одна мина. Младшего лейтенанта отбросило в сторону. Он приподнялся и, ухва­тившись рукой за куст, крикнул механику-водителю оче­редного танка:

Быстрее, быстрее проезжай!

Полуэктов попытался удержаться на ногах, но упал. Посмотрел на правую ногу и вместо' ступни с ужасом увидел что-то кровавое, бесформенное.

Ранило Полуэктова! Макаревича сюда! — прика­зал одному из саперов командир роты.

Санинструктор батальона старшина Николай Макаревич мигом оказался около раненого младшего лейте­нанта. Наложив на его ногу жгут и шину, он с двумя бойцами перенес командира экипажа в безопасное ме­сто и оставил его тут с одним из стрелков ожидать под­хода санитарной машины.

Санинструктор Николай Алексеевич Макаревич был уважаемым человеком в батальоне. Ни одна танковая атака не проходила без его участия. Тридцатисемилет­ний сибиряк, он практически мог подобраться к любому раненому на поле боя. Это ему удавалось благодаря чрезвычайной смелости и большой физической силе. Не­мало раненых танкистов он вызволил из горящих машин.

Политрук Романов радировал командиру роты:

Беру командование экипажем вместо Полуэктова!

Решил правильно! — ответил ему старший лейте­нант Гуськов.— Бери на борт отделение саперов и де­ сант и продвигайся вперед. Возьмите под контроль до­рогу на Кутилиху.

Понял! — крикнул политрук.

Два танка — Романова и Алиференко — медленно продвигались вперед. Их догнала машина лейтенанта Побережца. Через триста метров путь им преградил безымянный ручей. Пропустив два бревна под гусеницы, Алиференко удачно преодолел его. А танк политрука основательно застрял. И сразу же здесь оказался воен­техник Кривцов. Он в любых условиях боя неотступно следовал за танками.

Буксиром вырвем,— предложил политрук.

Это верно,— одобрил помпотех,— но прежде надо переднюю машину поставить на настил. Иначе и она зароется в землю.

Саперы с пехотинцами свалили пару толстых елей и из них напилили несколько коротких бревен для на­ стила.

А командир роты то и дело запрашивает:

Где находитесь? Почему задерживаете начало атаки?

Наконец все готово. Кривцов сам сел за рычаги. Медленно тронулся первый танк, но застрявший — ни с места. Воентехник дает небольшую раскачку и прибав­ляет газ. Танк сдвинулся, как бы нехотя поднял свою заляпанную бурой грязью лобовую часть. Еще две-три минуты, и танк Романова уже стоит на настиле. Тем временем лейтенант Побережен нашел удачное место и легко перемахнул через ручей.

Преодолев еще с полкилометра, танки вышли на опушку леса. Впереди — деревня.

Мы — на месте! — передал по рации Романов.

Позже ему стало известно, что командир батальона решил ударить по населенному пункту с двух сторон. Поэтому ждал, когда займут позицию пошедшие в обход танки.

Минут через десять на правом фланге загремели ору­дийные выстрелы — началась артиллерийская подготовка.

Комиссар, тебе там видно, куда ложатся снаряды? — послышался голос командира роты.

С недолетом,— ответил политрук.

Ничего, поправим. Видишь, у них орудия в ку­старниках южнее и восточнее деревни?

Вижу. А еще у меня под боком тявкает миномет­ная батарея.

Когда наша артиллерия перенесла огонь вперед, за­говорили неподавленные орудия врага. «Стало быть, там с пехотой пошли и наши танки»,— понял политрук.