который нам поможет выполнить это же действие потом с меньшими усилиями. Но каждое действие требует столько наших усилий, сколько оно того стоит, и степень тренированности здесь не имеет ключевого значения.

- Но ты не будешь возражать, что с опытом все делать легче, - попробовала я возразить.

- Нет, не буду, но, по-моему, мы говорим о разных вещах, - ответил он, - конечно, с опытом все получается легче. Но количество усилий от этого не зависит, скорее, с опытом мы приобретаем знание того, что для выполнения этого действия нужно приложить столько-то усилий. И то, что ты подразумеваешь под опытом, это скорее привычка затрачивать нужное количество усилий. Кстати, такая привычка, как и любая другая, вредна, потому что, если обстоятельства изменились, и на выполнение действия нужно больше усилий, то нам очень трудно перестроиться.

Почему ты не приняла позу, которую дон Хуан рекомендовал Кастанеде для остановки внутреннего диалога? Ведь недавно мы ее вспоминали. Она так и называется «поза, помогающая достижению внутреннего безмолвия». Глупо отказываться от помощи.

-  Я одета неподходяще для такой позы, - ответила я.

-  Но это легко исправить, у тебя есть во что переодеться? - поинтересовался Странник.

- Есть, - ответила я. Хотя, если сказать по правде, то у меня уже пропало желание продолжать, и я сказала, что, по моему мнению, поезд - неподходящее место для выполнения этого упражнения.

- Согласен, что условия не идеальные, - ответил он, глядя мне прямо в глаза, - ошибкой многих является то, что для какого-либо действия они ждут идеальных условий. Люди верят, что в идеальных условиях они достигнут идеальных результатов, а все свои неудачи списывают на плохие условия. Они борются только за то, чтобы условия были вокруг них идеальными, а так как условия никогда не бывают идеальными, то они и не предпринимают никаких действий. Люди думают, что впереди у них вечность, и что условия когда-нибудь станут идеальными.

- Воин не может позволить себе такую роскошь, -продолжил он, - воин применяет принцип, гласящий, что будущего не существует, что существует только «здесь и сейчас». Какая гарантия того, что, если ты не сделаешь этого сейчас, то сделаешь это в будущем?

Я не ответила на его вопрос и просто стала злиться. Какого черта он заставляет меня чего-то делать? Но, подумав, я поняла, что меня заставляет злиться мое чувство собственной важности, и что вообще-то он прав.

- Видишь ли, люди тратят свою энергию на создание идеальных условий, - продолжил Странник, - вместо того, чтобы попытаться что-то сделать. И если они все-таки создают себе такие условия, то у них просто не остается энергии для выполнения того, что они задумали. Воин принимает те условия, каковы они в данный момент, он контролирует себя в данных условиях, вместо того, чтобы тратить энергию, пытаясь контролировать весь мир.

Сейчас для выполнения этого упражнения вроде бы условия не идеальные, но именно в этом и состоит вызов. Помнишь, как говорил дон Хуан - обычный человек воспринимает все как благословение или проклятие, воин воспринимает все как вызов, а вызов не может быть плохим или хорошим, вызов - это просто вызов. Главное - это настроение, с каким человек выполняет действие, именно настроение должно быть безупречным, а не условия вокруг. Иредставь, что это твоя последняя битва на земле, и ты войдешь в нужное настроение.

С этими словами он встал и сказал, что выйдет на время, чтобы дать мне возможность собраться и переодеться. После его монолога я почувствовала себя школьницей, которую только что отчитали. Мне совсем не хотелось делать то, что он сказал, но, немного подумав, я поняла, что у меня нет выбора. Упорствовать было бы глупо, и я решила сделать так, как он сказал. Я переоделась в спортивный костюм и стала его ждать.

Отсутствовал он достаточно долго, так что у меня было время посидеть и подумать. Бернулся он с пакетом и сказал, что был в вагоне-ресторане.

- И как у нас дела? - поинтересовался Странник.

- Готова продолжать, - ответила я.

-  Я думал, ты уже проделала упражнение, я специально не спешил, чтобы дать тебе время и не мешать.

- А я ждала тебя.

- Тогда продолжим.

Я приняла позу, помогающую приходу внутреннего безмолвия, и выбрала точку, на которую собиралась смотреть, но мне было неудобно. Похоже, он заметил мое состояние, посоветовал мне расслабиться и сказал, чтобы я чувствовала себя комфортно.

-  Ты уже, наверное, поняла, что остановиться нет способа, - сказал он мягким и спокойным голосом, - если действие начато, его нужно довести до конца. Неважно, каким будет результат, неважно, добьешься ты успеха или нет. Бажным является то, что ты должна сделать все возможное и даже больше. Тогда не будет никаких сожалений и не будет никакой потери энергии.

Расслабившись и приняв более удобную позу, я стала смотреть на выбранную точку. Какое-то время ничего не происходило, но потом я заметила изменение. Не отрывая взгляда от выбранной точки, я перевела свое внимание на периферию и там, на границе темного и светлого произошло изменение света. Темное и светлое стало меняться местами, чем ярче был контраст, тем отчетливей были эти изменения. Через какое-то время освещенность поменялась везде, кроме той точки, на которую я смотрела.

Я заметила интересную особенность - изменение освещенности было неравномерным, оно то усиливалось, то теряло интенсивность. Меня это заинтересовало, и я попыталась выяснить, от чего это зависит, и поняла, что интенсивность этих изменений зависит от количества света, которое попадает мне в глаза. Еще я заметила, что мои глаза как-то связаны с моим дыханием. Когда я попробовала изменить частоту своего дыхания и стала дышать медленнее, изменилась не только периодичность этих изменений, но также и их глубина.

Следить за этими изменениями было очень увлекательно, и это занятие поглотило меня полностью. Я вспомнила, как эмиссар, описывая Кастанеде преимущества своего мира, говорил, что в их мире не нужно дышать. «Интересно, какой сосредоточенности можно достичь, если не дышать?». Эта мысль пришла как баржа и так же мирно уплыла, и только тогда я заметила, что у меня нет других мыслей, и это состояние мне определенно нравилось. Еще я заметила, что для того, чтобы сохранять это мое состояние мне не требуется прилагать никаких усилий. Без всякого усилия я продолжала еще какое-то время, пока ко мне не пришла мысль, что я сделала все, что нужно и что мне пора заканчивать. Ко мне пришло какое-то чувство, которое я могу описать как ощущение полноты.

Я нарушила свою фиксацию на точке и сменила положение тела, но новое чувство полноты меня не покидало. Мне не хотелось разговаривать, чтобы не нарушить это настроение. Странник, похоже, понимал мое настроение и тоже хранил молчание. Он молча разложил на столе еду, которую принес с собой, и жестом пригласил меня присоединиться. Я достала свои запасы и присоединилась к трапезе. Через какое-то время я почувствовала, что ко мне возвращается то состояние, в котором я могу общаться. И я задала вопрос, сколько времени я провела созерцая.

- Не важно, сколько времени ты провела, важно, что ты смогла достичь результата, - ответил Странник.

- Все-таки, сколько? - не унималась я.

- Около двадцати минут, - ответил он.

- Не думаю, что я достигла результата. Ты говорил о видении, а его не было. Мне кажется, что я все- таки не достигла порога, после которого бывает видение.

- Да нет, ты все проделала как надо. И ты заставила замолкнуть чужеродное устройство, - возразил Странник.

А сколько нужно времени проводить во внутреннем безмолвии для достижения видения? - поинтересовалась я.

-  Тут все очень индивидуально, - ответил он.

- Я где-то в интервью читала, что у человека есть определенный временной порог для достижения внутреннего безмолвия. Там было сказано, что у кого-то, по-моему, у Флоринды Доннер, он составлял восемь минут.