Мужчина рассказал, что как-то ночью он принял позу, в которой энергия замыкается определенным образом. Когда кто-то попросил описать эту позицию, то оказалось, что это поза, которую Кастанеда называл позой для достижения внутреннего безмолвия, когда стопы соединяются вместе, и руки помогают им. Но тогда я не обратил на это особого внимания.

Однако его рассказ произвел на меня большое впечатление. Он «зацепил» меня на каком-то глубинном уровне, впрочем, как и всех присутствующих. Мужчина говорил, что, приняв эту позу, он вошел в сновидение, в котором путешествовал над городом и видел существ, питающихся нашей энергией. Он описал этих существ как большие черные тени, похожие на большие неправильные капли. Мужчина также рассказал, что эти тени перемещаются большими прыжками, что их очень много возле многоэтажных домов, и что они очень любят места, в которых проходят семейные ссоры. Еще он рассказал, что эти существа довольно-таки большие, и что возле одного дома он видел сразу три таких тени, причем одна из них была высотой с многоэтажный дом.

Интересна моя реакция на его рассказ. Я нутром чувствовал, что это все - правда. Это было знание на уровне тела, мое тело почувствовало настоящую тревогу, и на каком-то уровне я был полностью согласен с рассказчиком. Насколько я помню, реакция других слушателей была очень похожа на мою. Но когда я остался один, подумал, что поскольку я не являюсь семейным скандалистом, то все это меня мало касается.

Вообще, тема летунов поднимается часто различными людьми, правда в различных интерпретациях. Однако чужеродное устройство блокирует эту информацию, говоря человеку, что все это чушь. А если человек все-таки чувствует, что это все -правда, то чужеродное устройство делает все возможное, чтобы человек просто не обращал на это внимания. Как в моем случае, чужеродное устройство обьясняет, что, даже если это все правда, то лично вас это не касается, и что не следует обращать на эту информацию какого-либо внимания.

- Когда я прочитала у Кастанеды про летунов, то сразу поняла, что это все правда, - сказала я.

- Да, нужно признать, что Кастанеда осветил эту тему мастерски, - сказал Странник - после прочтения его книг у меня тоже не осталось никаких сомнений. Но если бы он начал сразу с рассказа о летунах, то я, скорее всего, не стал бы читать дальше.

- А чем сейчас занимается тот человек, который рассказывал про летунов? - поинтересовалась я.

- Не знаю, - ответил он, - я встречался с ним только один раз. Я думаю, что для таких людей нет ничего невозможного. И в этой истории самое интересное то, что мы самостоятельно можем получить ответы на все вопросы, если обладаем достаточной дисциплиной. Как я говорил, тот мужчина был четырнадцать лет кришнаитом, и это дало ему необходимую дисциплину. И неважно, чем человек занимается - если он задает правильные вопросы, то получает правильные ответы. Насколько я понимаю, этот человек сформулировал правильный вопрос и, войдя в безмолвие, получил там ответ.

- А что ты понимаешь под дисциплиной? - спросила я.

Как писал Кастанеда, дисциплина - это способность спокойно противостоять нежелательным обстоятельствам, - ответил Странник. - Для меня это означает, что если я начал выполнять какое-либо действие, а обстоятельства сложились неблагоприятно, то не нужно нервничать. Нужно скорректировать свое намерение и спокойно продолжать начатое. Не важно, чем это закончится - успехом или неудачей. Нужно просто спокойно довести дело до конца.

-  Хоть у меня не было такого видения как у Кастанеды, но я иногда замечаю какое-то мелькание темных теней вокруг, - сказала я и спросила. - А ты видел эти тени?

-  Знаешь, еще совсем недавно по этому поводу я сказал бы то же самое, что и ты - ответил Странник, - но совсем недавно мое внимание пересмотра добралось до одного события из детства.

-  Расскажешь? - поинтересовалась я.

-  Да, - ответил Странник и на некоторое время задумался, а потом продолжил. - Расскажу тебе так, как я это запомнил. Это произошло, когда меня водили в детский сад. Знаешь, как детей приучают к детскому саду? Сначала их приводят туда всего на несколько часов, потом оставляют на более продолжительное время. Детский сад, в который я начинал ходить, был очень старый, это раньше был простой деревянный дом. У этого дома был небольшой дворик, и там для детей сделали деревянную машину и небольшой деревянный домик вроде беседки.

Ключевым событием в том, что произошло в этом детском саду, по-моему, был тот факт, что я впервые остался один без родителей. Я вышел во дворик, и детей, которые там играли, я не знал. Они занимались интересной вещью, залезали на кабину деревянной машины, а потом сьезжали вниз. Кто-то из детей предложил мне присоединиться, я попробовал, и мне это занятие очень понравилось.

Потом тот же мальчик, который предложил мне покататься с крыши этой машины, взял меня за руку и повел меня к домику. Внутри этого домика было очень темно, и он сказал, что в этом домике находится какая-то тень, которая нас пожирает. Я тогда запомнил только эти слова, и понял их так, что эта тень пожирает только маленьких детей, так как они беззащитны.

В следующий раз я пошел в детский сад с радостью, ведь меня там ждало интересное занятие - кататься с крыши деревянного автомобиля. И когда мы проходили мимо этой машины, я сказал маме, что вчера мы залезали на крышу автомобиля и сьезжали вниз. На что она ответила, что я фантазер. Тогда я так и не понял, почему она так сказала.

Но потом, когда меня снова вывели на прогулку в этот дворик, и я снова захотел прокатиться с крыши, то не смог понять, как же я это делал раньше. Дело в том, что у машины не было полого склона, по которому можно было бы сьехать. Для меня это событие оставалось загадкой и, уже став взрослым, когда я проходил мимо это места, так и не мог понять, что же тогда произошло, пока не познакомился с идеей сновидения. Это было мое первое сновидение, которое я помню.

Для меня это событие было настолько же реально, как и все остальное вокруг, и тогда я впервые понял, что взрослые мне не верят. Нро темные тени взрослым я так и не рискнул рассказать, но дети - это было другое. Выбрав одного из них, я стал рассказывать ему, что в том домике живет страшная тень, которая пожирает нас. На что он ответил, что я не прав, что там нет никакой тени.

И в доказательство повел меня туда, чтобы я ему показал ее, и, естественно, ее там не было. Вскоре после всего этого меня перевели в другой детсад.

Это была, так сказать, «официальная версия» - та, которую я помнил всегда. Но еще была такая часть меня, которая выделяла это событие как очень важное. И когда я все-таки сфокусировал свое внимание пересмотра на этом событии, у меня появились дополнения к старой версии. Во-первых, я вспомнил, что когда залез на крышу этого автомобиля, то сразу не понял, как дети скатываются вниз. Тот мальчик, который предложил мне присоединиться к ним, сказал, чтобы я не боялся, и что у меня есть особые линии света, и что, если я сфокусирую одну из них внизу, то по ней смогу плавно сьехать вниз. После чего он сам плавно сьехал вниз, и я заметил, что он действительно перемещался по линии света.

Когда он опять поднялся ко мне наверх, он сказал, что я должен выделить одну линию света, сфокусировать ее на том месте, где я хочу приземлиться и позволить этой линии доставить меня вниз. Пока мальчик говорил, вокруг стало темно, и я действительно увидел какие-то линии, потом выбрал одну из них и сфокусировался на том месте, где она соприкасалась с землей. Мальчик повторил мне, чтобы я не боялся и просто позволил этой линии доставить меня вниз, что я и сделал. Надо сказать, что все дети, которые там присутствовали, катались так.

Знаешь, интересно, что эту часть своего сновидения я помнил всегда, так как она имела линейную последовательность. Но потом я выделил только некоторые части события. Сейчас я понимаю, почему.

Дело в том, что для запоминания я выбрал такой вариант, который мог бы рассказать. Но я не мог рассказать, что перемещался по линиям света, ведь меня просто не поняли бы. Это не является общим соглашением. Никто вокруг не пользуется линиями света для перемещения. И поэтому я выбрал тот вариант, о котором мог бы рассказать другим.

Мы так и живем, обращая внимание только на то, что можем рассказать другим, только на то, что вписывается в общую картину мира. Это очень сильно ограничивает наше восприятие, или даже не восприятие, а нашу память о воспринятом. И по этой причине мы очень часто выбираем такие действия, рассказ о которых красиво звучит, но на самом деле это пустые действия. Их единственная ценность в том, чтобы произвести впечатление, но часто это кончается тем, что мы так ничего и не рассказываем. Мы просто тратим свою энергию и время впустую.