чтобы пойти поглазеть на казнь, однако она ни за что не станет просить мать, даже ради своего слуги.

Дворецкий торопливо увел юношу, и вскоре с улицы послышался свист палки. «Да, похоже, сегодня день наказаний», — подумала Лань Гуй. Что и говорить, ей еще повезло. Однако колени уже начали побаливать, а ведь она простояла всего несколько минут. Как знать, подумалось ей, уж не предпочтительнее ли была бы порка?

Шэань вышла из комнаты, вместо нее остались Дэ Шоу и Гай Ду. Сестры уселись на полу по бокам от Лань Гуй. Гай Ду, двумя годами младше, смотрела на нее с благоговейным обожанием, она сама никогда бы не осмелилась пойти смотреть на казнь. А уж заявить матери о своей помолвке, да еще с варваром…

Дэ Шоу, напротив, относилась к поступкам сестры откровенно осуждающе. Она была на два года старше Лань Гуй и никогда не попадала в неприятные ситуации.

— Будь уверена, отец здорово на тебя рассердится, — сказала Дэ Шоу. — Он очень расстроен: на юге поднялся мятеж. Разве ты не слышала?

Лань Гуй безразлично кивнула. Колени уже явственно болели. Она не понимала, с чего бы это мятеж так огорчил Хуэйчжэна. Круглый год изо дня в день то там, то сям вспыхивали восстания против правления маньчжуров.

Дэ Шоу прямо-таки разбирало от желания поделиться своими соображениями.

— Это, видимо, крупный мятеж, — предположила она. — Он называется Тайпин Тяньго, что означает Небесное королевство великого спокойствия. — Последнее она добавила уж вовсе не к месту: Лань Гуй прекрасно знала, что означает Тайпин Тяньго. — Повстанцы захватили всю провинцию Гуандун и вступили в Гуанси, — продолжала Дэ Шоу. — Теперь они двинутся к Аньхой. Мало того, в их намерения входит овладеть Нанкином.

Лань Гуй наконец проявила интерес к словам сестры и повернулась к ней. Как же это? Ведь чтобы войска с юга и востока провинции Аньхой достигли Нанкина, они сначала должны взять Уху.

Дэ Шоу улыбнулась, обрадовавшись, что привлекла внимание сестры.

— Наместник полон решимости остановить их и объявил набор рекрутов из провинции Аньхой в знаменное войско. Отец тоже собирается туда. Как раз сегодня, когда тебя не было дома, ему пришел вызов.

— Отец собирается? — Лань Гуй была поражена.

— В соответствии с воинскими полномочиями ему приказали явиться, хочет он того или нет.

Лань Гуй так и поняла. Ее отец всегда предпочитал удобства собственного дома опасностям военной кампании.

Дэ Шоу взглянула на часы: Лань Гуй отбывала наказание всего полчаса.

— Тебе не следует злить отца, когда он и без того расстроен, — еще раз предупредила она.

Лань Гуй горестно вздохнула. Стоять на коленях само по себе мучительно, но выслушивать еще и нравоучения — вовсе непереносимо. Бедный отец, ему предстояло покинуть их из-за каких-то мятежников. От неожиданности она резко вскинула голову — перед ней стоял отец.

Хуэйчжэй был ненамного выше своих дочерей, но гораздо плотнее. Его тонкие усы уныло свисали по сторонам рта, придавая лицу выражение постоянного недовольства. И это впечатление вовсе не было обманчивым: Лань Гуй знала, что ее отец — пессимист по натуре.

Свист палки и стоны на улице смолкли. Шэань вернулась в комнату и встала радом с мужем.

— Негодная девчонка, — начал Хуэйчжэн, — ты опозорила наше имя, да еще в такое время. Ты тайно встречалась с молодым Баррингтоном.

— Совершенно случайно, папа.

— И твоей руки он попросил тоже совершенно случайно? А что еще он просил?

Лань Гуй вскинула голову. Глаза девушки горели гневом: Как мог кто бы то ни было, тем более отец, заподозрить ее в чем-либо подобном! Но Баррингтон коснулся ее языка своим! Неужели это прикосновение изменило ее? Хуэйчжэн в замешательстве кашлянул: в глубине души он чуть ли не трепетал перед своей средней дочерью.

— Ему следовало бы сначала поговорить со мной, — уже без прежнего напора пробормотал он.

— Он увидится с тобой завтра.

— Завтра я уеду с войсками.

Лань Гуй запаниковала:

— Тогда пошли за ним сейчас, папа.

— И не подумаю. Моя дочь не выйдет замуж за варвара. Даже если этот варвар — Баррингтон. В любом случае он должен был сначала просить руки Дэ Шоу.

— Во всем виноват этот неотесанный китаец, — вступила в разговор Шэань. — Он должен был следить, чтобы Лань Гуй не попала в беду — вот его основная обязанность. А он же, наоборот, втягивает ее во всякие неприятности.

— Да, — проворчал Хуэйчжэн, — ты права, Шэань. Он него никакого проку. Завтра же перед отъездом продам его. Посмотрим, сможет ли Вэнфэн получить с него доход.

Лань Гуй просто обязана была вмешаться. Она знала, что станет с Чжан Цзинем, если его отправят к Вэнфэну.

— Он не виноват, папа, — взмолилась девушка.

Хуэйчжэн нахмурился: детям не дозволялось разговаривать, пока их наказание не кончится.

— Я заставила его отвести меня к месту казни, — заявила Лань Гуй. — И встречу с Баррингтоном организовала тоже я.

— Да она совершенно не умеет себя вести, — возмутилась Шэань.

— Во всем виновата я, и только я, — настаивала наказанная дочь, не отводя взгляда от отца. — Чжан Цзинь пытался остановить меня, но я пригрозила и сказала, что рассержусь. Ему ничего не оставалось, как согласиться.

Хуэйчжэн несколько минут смотрел на нее молча, затем сказал:

— Все равно он виноват. И завтра отправится к Вэнфэну.

Лань Гуй вскочила на ноги, вызвав вскрик негодования у Дэ Шоу: сестра позволила себе неслыханное непослушание. Гай Ду от ужаса спрятала в ладонях лицо.

— Ты этого не сделаешь, папа! — Закричала Лань Гуй. — Чжан Цзинь хороший мальчик. Ты не можешь отдать его кастрировать!

Хуэйчжэн Осторожно поднял брови и отступил назад, словно опасаясь нападения; но тут же сумел восстановить душевное равновесие.

— Его следовало оскопить еще несколько лет назад. Непристойно, когда взрослую женщину сопровождает мужчина, который ей не брат и не муж. Уже и так пошли разговоры, но теперь-то они прекратятся. Он пойдет к Вэнфэну, — твердо повторил отец.

— Ты — зверь, — дерзко бросила Лань Гуй.

Хуэйчжэн вопрошающе взглянул на жену.

— Да она совсем распустилась, — заявила Шэань. — Разве можно вести себя так, когда отец уходит на войну?

Дэ Шоу возмущенно тряхнула головой. Она явно была на стороне родителей и не одобряла поведения непокорной сестры. Гай Ду поеживалась от страха.

Хуэйчжэн взглянул на часы и спросил:

— Как долго она стоит на коленях?

— Почти час, отец, — ответила Дэ Шоу.

— Повторите наказание, — распорядился Хуэйчжэн и вышел из комнаты.

Лань Гуй вздохнула и осталась стоять на коленях.

Шэань понуро последовала за мужем.

Лань Гуй так переживала за судьбу Чжан Цзиня, что ни разу даже и не вспомнила о Баррингтоне. Да что убиваться, он ведь и так останется не более чем мечтой. Она прекрасно понимала, что этот варвар не для нее, хотя он, без сомнения, мог бы стать прекрасным мужем. Однако по-настоящему глубоко сердце ее не тронул ни один мужчина. Боль в коленях настраивала девушку на мечтательно-мстительный лад. Что для нее мелкие неудобства, незначительные разочарования? Разве не она родилась на десятый день десятой луны? Разве не ей предначертано величие в браке? Жаль, конечно, Джеймса Баррингтона, но, быть может,