— Во! Дело говорит хохол! — похвалил его Скуба. — Чем больше народу, тем безопаснее дорога.

— Сагитировать? — тихо произнесла из своего угла Нина. — А ведь не известно есть ли там кого агитировать.

Слова женщины словно окатили участников жарких дебатов ледяной водой. Все планы и проекты, как светлые и многообещающие, так и мрачные и пессимистичные, как бы потускнели, отошли на второй план, уступая место страшной действительности. А она, проклятая, и заключалась именно в том, что из лагеря нам не высунуться. Днем вокруг так и кишело кентаврами. Но им еще можно было противостоять, если бы только не эти электрические гиганты. Поэтому приходилось просто сидеть и ждать, как зайцы в норе. Надеяться, что монстры не придут завтра и подарят нам еще один день жизни. Ну, а что будет послезавтра?

— Если кашалоты не придут ни завтра, ни послезавтра, то этих двух дней как раз хватит, чтобы подготовиться и ночью уйти, — в наступившей тишине слова Одноглазого прозвучали как глас, послание пришедшее из потустороннего мира.

— Ночью?! — в один голос воскликнули Крайчек, Беликов и Кальцев. — Да ты в своем уме?!

— Именно ночью, — повторил лесник. — Днем вы уже пытались, и что из этого вышло?

Скуба сказал «вы», а не «мы», и это сразу резануло слух, по крайней мере, мой слух. Это что значило? То ли белорус не отождествлял себя с людьми, среди которых он теперь жил, то ли он был против попытки прорыва и сейчас еще раз об этом напомнил Крайчеку. Как бы там ни было, но мне это его «вы» очень не понравилось. Что ж, запомним, а может как-нибудь потом сделаем соответствующие выводы.

Однако, такой наблюдательностью в купе с подозрительностью похоже обладал один лишь я. А все остальные были слишком ошарашены, если не сказать напуганы, самой мыслью оказаться ночью вне освещенного периметра.

— Дело конечно рискованное, но при соответствующей подготовке должно сработать, — охладил страсти Одноглазый. — Мы тут с Миколой уже подумали…

Скуба еще не закончил, а все взгляды уже были устремлены к Горобцу.

— Ну, давай, выкладывай, — легонько подтолкнул своего приятеля инженер Ковалев, который до этого молча наблюдал за всем происходящим.

— У нас дизель-генераторив сколько? Два. — Горобец задал вопрос и сам же на него ответил. — Один головний стационарный, а другий резервный передвижной, на колесах. Розумиетэ, на колесах! А цэ значит, шо он может и на ходу работать. Я имею в виду, если его тащить потихэньку. Усякого хламу у нас на складе хватает, одних тильки велосипэдив с полсотни. Склепаем тележки, поставимо на них прожектора, зъеднаемо усе кабелями, заизолируем хорошенько, так шоб их у руках можно було нести и никого током не долбануло. А как почнэ смеркаться, ходу!

— Это Микола изложил близкую ему техническую или, вернее, электрическую сторону дела, — пошутил Одноглазый. — Я же дополню ее своими мыслями. Значит так, ночью у нас сейчас сколько длится? Часов восемь-девять, мряка, как говорится, способствует. Ну хоть здесь от нее польза. Скорость наша будет километра три в час. Это я учитываю весь скарб, оружие, технику, которые придется тащить на себе. Итак, значит, за темное время суток мы протопаем километров двадцать. Заметьте, беру с хорошим запасом, с учетом всяких там проблем и неожиданностей. — Лесник жадно затянулся самокруткой, выпустил носом дым и поспешно продолжил. — Мы тут живем не в каком-то там Техасе или Сибири, где на сто километров ни одной конуры не сыщешь. У нас здесь деревушек, поселков разных, городков густо натыкано. К утру наш табор явно до какого-нибудь из них доберется. Входим мы туда, баррикадируемся и сидим тихо аж до следующей ночи. Кентавры, даже если и засекут нас, то все равно не успеют собрать достаточно сил, чтобы прорвать оборону. А мелкие их группы мы перестреляем, это как пить дать. — Подводя итог своему плану, Скуба уверенно заметил. — Две недели и все. Триста километров позади. Дело считай сделано.

— И куда мы попадем через триста километров? — все-таки не выдержал я.

— Как куда?

Лесник покосился на меня своим единственным желтоватым глазом. Спустя пару секунд в нем начало просыпаться понимание. Возможно, в ответ мне Одноглазый и собирался что-нибудь ляпнуть, что-нибудь колкое, типа «Нечего где-то шляться, когда люди серьезные дела решают», но Крайчек его опередил:

— Олесь предлагает идти до Двины. По ней на лодках и плотах спуститься до Витебска. А там нас встретят и помогут.

— На воде нам кентавры не страшны, — снизошел до объяснения лесник. — Воды они боятся.

— Не пойму я что-то, ты лесник или моряк? — поддел Скубу Леший. — За водные процедуры агитируешь во всю. А ты подумал, вдруг в этой самой воде водятся твари куда пострашнее кентавров?

— Люди с острова никогда ни о чем подобном не рассказывали, — Одноглазый отрицательно покачал головой.

— С острова? — мы с Загребельным переглянулись.

— Это и есть то самое место, куда Олесь предлагает идти, — пояснил Крайчек. — Плавучий остров, собранный из тридцати двух океанских кораблей. Он стоит на якорях недалеко от побережья Финляндии.

— Вот это новость! — я не смог удержаться от восклицания.

— Уж больно похоже на красивую легенду, — задумчиво протянул Загребельный.

— В Витебске я говорил с посланниками Железного острова, — уверенно объявил лесник. — Они приглашают к себе всех. На кораблях полно места. И среди них, кстати, один круизный лайнер и несколько паромов.

— Красивое, тихое, спокийнэ життя, — призывая всех прислушаться к его словам, Горобец поднял вверх палец и наставительно им помахал. — Там нет ни призраков, ни клятих кентавров.

— В тихом омуте черти водятся, — тихо произнес архитектор Хлебников.

— Мне тоже не нравится эта идея, — согласился Крайчек. — Во-первых, это бегство, самое настоящее бегство. Если мы уйдем с суши, то уже врядли на нее вернемся вновь. Твари просто не дадут нам вернуться. Во-вторых, корабли… У железа ведь тоже есть свой срок жизни. — Тут Томас ненадолго задумался, и было видно, что следующие слова дадутся ему нелегко. Так оно и вышло. — Но если другого выхода нет, чтобы спасти людей, я готов идти к морю.

— Мы поищем этот самый другой выход и причем сегодня же, — неожиданного громко заявил Загребельный. — На рассвете, до того как в городе появятся первые кентавры, у нас будет час-полтора. За это время попытаемся выяснить, что же все-таки произошло, почему кашалоты не атаковали Одинцово. Внимательно осмотрим место вчерашнего боя.

Тут Леший метнул на меня быстрый заговорщический взгляд, по которому сразу стало понятно, что он собирался действовать по подсказке нашего таинственного, неизвестно куда запропастившегося знакомого. Ведь именно Одноглазый со стены хитро улыбнулся и произнес: «Вы ребята в погонах частенько смотрите, да только нихрена не видите». Сейчас подполковник ФСБ был полон решимости опровергнуть клевету. Именно это подтвердили его следующие слова:

— Если кашалотам что-то помешало, то мы найдем это что-то. Найдем и превратим в свое оружие.

— А мы будем готуватися до эвакуации, — упрямо произнес Горобец.

— Так и поступим, — Крайчек подвел итог совещанию. — И удачи нам всем.