оставить дело нельзя. Вернее, он даже не наследник. Наследница – его жена, внучка Пастуховой. Так вот сначала одна из четырех наследников погибла в результате несчастного случая. Газ на кухне взорвался. Очень кстати, не правда ли? Затем некто начал угрожать другому наследнику – через жену. Пугал, что с сыном может случиться что-то нехорошее, если не откажется от иска. Разумеется, он отказался. А последний из троих – наследницу по завещанию я не считаю – так вот, последний из троих счел, что один в поле не воин, а может, просто испугался, и тоже отказался.

- И как же вы на него вышли? На охранника этого?

- Позвольте, Вадим Степанович, я опущу технические подробности. Скажу только, это было не трудно. Он сильно наследил.

- И что вы намерены теперь делать?

- Ну, с мужиком этим мы разберемся! – снова вылез коротышка по кличке Клоп, и снова сидящий у окна жестом заставил его замолчать.

- Разбираться уже бесполезно. Разве что для морального удовлетворения. Уговаривать наследников все же не отказываться от иска тоже нелепо. Теперь придется поработать с единственной наследницей, Евгенией Васильевой. Если не получится добром, то… Не хотелось бы, но что поделаешь. Вот только одна проблема.

- Какая же? – приподнял брови блондин.

- Мы не можем ее найти. Она очень предусмотрительно скрылась. Проверяем все ее связи, но пока безуспешно.

- У нее есть дети?

- Есть. Сын.

- И что, он не знает, где его мамаша? – скептически хмыкнул блондин. – С ним… беседовали?

- Плотно еще нет. Окольными путями выходит, что не знает.

- Ну что ж, желаю удачи. Поработайте с сотовой связью, проверьте билетные кассы. Не мне вас учить, в конце концов.

                                               * * *

- Дрюндель, можно я у тебя поживу немного?

Анна судорожно вцепилась двумя руками в бокал с коньяком. Она сидела на диване, даже не сняв плаща. На ее мертвенно бледном лице горели два пунцовых пятна. Андрей устроился в кресле напротив нее и напряженно пытался понять хоть что-то из путаного рассказа сестры.

- Да живи, если хочешь, - он пожал плечами и отпил крохотный глоточек из своего бокала. – Просто я не совсем въехал. Галка твоя что, совсем рехнулась на религиозной почве? Ну, застала тебя с мужиком, и что? Ты женщина свободная, почему бы и нет? Если она старая дева, то это не значит, что у других не может быть личной жизни. Даже если ты ее мать.

- Ты что, совсем меня не слушал? – заорала Анна. Коньяк выплеснулся на ее светлый плащ некрасивой кляксой. – Это не просто мужик, это…

Она со стуком поставила бокал на журнальный столик и закрыла лицо руками.

- Ну, и кто это? – Андрей сел рядом с ней, обнял за плечи. – Ну, сестричка, поделись.

- С чего бы это? – сквозь пальцы голос звучал глухо и невнятно. – Мы с тобой никогда особо не откровенничали.

- Тогда чего же ты ко мне пришла?

- А к кому? Не к папе же. Впрочем, могу уйти.

- Да хватит тебе выделываться!

Андрей снова вскочил и заходил по комнате взад-вперед. Его глодало любопытство, и в то же самое время он пытался справиться с раздражением, которое так и плескалось через край: надо же, приперлась! Прижало, и прибежала: ах, братик, спаси-помоги. Я к вам пришла навеки поселиться. А раньше что? Дрюндель такой, Дрюндель сякой-разэтакий.

- Ничего я не выделываюсь. Просто… - Анна некрасиво, судорожно всхлипнула. – Просто это… Нет, не скажу.

- Да ну тебя в задницу! – разозлился Андрей. – Скажу, не скажу. Вечно ты в говнище какое-нибудь вляпаешься. То с бабкой, то с бандюками, то теперь с Галкой.

Тоненько и противно запищал сотовый. Анна пошарила по карманам плаща, потянулась за брошенной под стол сумкой.

- Ты?! – ее глаза превратились в пару фарфоровых шариков, казалось, они вот-вот повиснут по щекам на ниточках. – А… Да, но… Ладно…

Анна бросила телефон обратно в сумку и посмотрела на Андрея. Лицо ее изменилось как по волшебству. Она презрительно наморщила нос и по-кошачьи сощурилась.

- Да пошел ты, Дрюндель! Без тебя как-нибудь обойдусь, – прошипела Анна, встала и вышла, с силой впечатывая каблуки в паркет.

                                               8.

Они подошли, когда Никита закрывал машину – один спереди и двое сзади. Безупречные прически, одинаковые серые плащи.

- Никита Юрьевич? – спросил тот, что спереди, впрочем, вполне формально – они и так прекрасно знали, что да, именно Никита Юрьевич. – Вам придется проехать с нами.

Никита сразу понял, что качать права, требовать предъявить удостоверения или дать какие-либо объяснения – бесполезно. Лучше не усугублять. Кто бы они там ни были и чего бы ни хотели, все равно сделают так, как им нужно. Поэтому он просто пожал плечами и пошел к черной «ауди».

Пальцы сами собой скользнули под воротник рубашки и нашли крест.

«Живый в помощи Вышняго…»

С ним обходились предельно вежливо. Открыли дверцу, поддержали под локоток. Но не более того. Он все же осмелился было начать: «Могу я узнать?..», но по густоте ответного молчания понял: не может.

Его привезли к похорошевшему после капитального ремонта дому на Кирочной улице, все так же вежливо и предупредительно проводили по широкой мраморной лестнице на второй этаж, ввели в строго, но дорого обставленный кабинет. За вежливостью и предупредительностью провожатых ясно читалось: это всего лишь рекламная кампания, и стоит ему сделать что-то не то, чего от него ждут…

- Проходите, Никита Юрьевич, присаживайтесь, - пожилой мужчина с острым взглядом прозрачно- серых, словно выцветших глаз указал на стоящее у журнального столика кресло. – Я думаю, вам интересно, зачем вас сюда привезли, не так ли?

Никита неопределенно кивнул. Странный вопрос, разумеется, интересно, можно было и не спрашивать.

- Чай, кофе, коньяк?

- Кофе. Если можно, с лимоном.

Хозяин кабинета блеснул острым, словно по линейке проведенным пробором, шепнул что-то в селектор, и почти мгновенно появилась длинноногая секретарша в макси-юбке с рискованным разрезом сзади. Она внесла поднос с двумя чашками кофе, сахарницей и блюдечком лимонных ломтиков - как будто все уже давно было готово.

- Никита Юрьевич, давайте говорить откровенно. Я навел о вас справки. Похоже, не имеет смысла морочить вам голову.

Серый – так Никита обозначил его для себя, по цвету костюма, глаз и седоватых волос – выжидательно замолчал. Никита молчал в ответ: кто кого. Да ему и говорить-то было нечего, только ждать. Хотя он приблизительно догадывался, о чем речь пойдет. И не ошибся.

- Дело в наследстве, которое должна получить ваша жена. И прочие ее родственники. Наша компания имеет определенный интерес в этом бизнесе, и сложившееся положение нас, разумеется, не устраивает. Как и всех прочих.

- Мне как-то все равно, - Никита, стараясь казаться как можно более равнодушным, отхлебнул кофе. – Не я же наследник.

- Позвольте вам не поверить, - усмехнулся Серый. – В смысле, что вам все равно. Ну да ладно, дело ваше. Вам, может, и все равно, а вот нам – нет. Позвольте обойтись без реверансов. Нам необходимо знать,