внучке, ожидающей вскорости наследство. Дело в том, что сама Оксана тоже хотела замуж за богатенького буратинку, поэтому Лешка ее в качестве супруга не устраивал. Разве что потом, когда разбогатеет. Ну, он по каким-то своим каналам разузнал, что бабушка на самом деле старая и богатая – и вперед. Заморочил девке голову. Она действительно глупенькая, хотя не такая уж и страшная. Простенькая, да, но миленькая. А Лешка ей внушил, что, кроме него, на нее никто и никогда не позарится. Что именно он – ее прекрасный принц. Это он умеет. Вот она за него и держится руками и ногами. Недолго осталось. Бабка-то померла. Слушайте, а что случилось-то? – спохватился он. – Я вам тут рассказываю, рассказываю, а в чем дело, не знаю. Это что, связано с наследством?
- Почему вы так решили? – удивился Никита, и от фальши этого удивления свело зубы.
- Да потому что вы спрашиваете, как он познакомился с Маринкой. А все, что связано с Маринкой, по определению, связано с наследством. Не хотите же вы сказать, что он грохнул эту самую бабку, как… - тут Виктор спохватился, что чуть не сказал лишнего, засуетился, начал предлагать закурить или кофейку с ликерчиком, но Никита отказался. Кроме того он прекрасно понял, что означает «как».
- Бабка умерла сама, - сухо сказал он. – Без посторонней помощи. Но вот вокруг наследства идет нехорошая возня. Очень подозрительные несчастные случаи, шантаж и тому подобное. Скажите, вы давно с ним виделись в последний раз?
- Месяца два назад, - пожал плечами Виктор. – Может, больше. Точно не помню. Так что если вы хотите проверить его алиби, тут я вам не помощник.
Когда Никита ушел, он пробормотал себе под нос несколько сочных фраз, откопал из-под вороха бумаг телефон и набрал номер.
- Лекс, ты? Это я, Вит. Тут ко мне только что мужик приходил, сказал, что частный детектив, но как-то не очень он на частного детектива тянет… Что хотел? Да тобой интересовался. Как ты с Маринкой познакомился. Что-то там насчет наследства… Как выглядел? Ну, лет сорок, невысокий, крепкий такой, волосы темные, с сединой. А, да, крест на шее православный. Простенький такой, на шнурочке шелковом... Да не за что, всегда пожалуйста.
* * *
- Ну, и как тебе это понравится?
Анна перевернулась на живот и посмотрела на будильник. До прихода Галины оставалось минут сорок. Потерпев неудачу в намерении стать
- Как мне это может нравиться? – вздохнула она, потянувшись за халатом. – Ты понял, кто это?
- Не дурее тебя! – фыркнул Алексей. – Крестик на шелковом шнурочке! Наш доблестный полкан в отставке. Я сразу подумал, что он не такой идиот, каким прикидывается.
- И что теперь делать?
- А что, если натравить на него мафию? Ну, ту самую, которая так напугала Вику.
- Мысль, конечно, хорошая. Но ты знаешь, Леша… Я боюсь, он не такой слабонервный, как она. Если уж он разыскивает твоих друзей, расспрашивает их, значит, взялся за дело всерьез. Его так просто не испугаешь.
- Значит, не так просто, - улыбнулся Алексей.
- Если ты имеешь в виду Машку, то это будет сложно. Она из дома выходит только с кем-то из взрослых. Украсть ребенка на костылях – это не шуточки.
- Посмотрим. А это что такое?
С напряженной гримаской Анна протягивала ему красиво упакованный сверток, завязанный голубой ленточкой.
- Это тебе. Подарок.
- Очень тронут.
Чмокнув ее в щеку, Алексей развязал сверток и достал страхолюдную вязаную жилетку из коричневой шерсти с вышитым на груди оленем.
- Это я тебе связала.
Отвернувшись, чтобы Анна не видела его злой усмешки, он со вздохом положил жилетку на тумбочку.
- Анюта, я… Большое тебе спасибо, но пойми, я не могу принести ее домой. Сразу начнется: что, как, откуда. Пусть полежит пока у тебя.
- Пока моль не сожрет? – со слезами в голосе спросила Анна.
- Опять?! Ты что, меня не поняла тогда, в кафе?
Отпихнув Анну, которая пыталась повиснуть на его руке, Алексей начал быстро одеваться.
- Лешенька, ну прости! Прости! Только не уходи!
Анна бросилась к нему, упала на колени, обхватила его ноги и завыла по-бабьи, дурным голосом с истеричными всхлипами.
- Вот это номер!
Так и оставшись с открытым ртом, Анна медленно повернулась в сторону двери. Комкая в руках шарф, в прихожей стояла Галина. На лице ее читалась странная смесь возмущения, отвращения и злобного торжества: ага, я же говорила, что тебе, мать, место в аду!
Все так же медленно Анна перевела взгляд на будильник. Стрелки по-прежнему стояли на без десяти семь.
Оттолкнув Галину, Алексей схватил с вешалки куртку и выскочил из квартиры.
- Ну и что ты мне скажешь, мамочка?
Голос Галины резал, как бритва, а «мамочка» прозвучало самым грязным ругательством. И Анна закричала, срывая голос, захлебываясь ненавистью, зажмурившись и сжав кулаки:
- Заткнись, гадина! Все из-за тебя! Ненавижу! Чтобы ты сдохла!
Быстро одевшись, она схватила сумку и выбежала на лестницу.
* * *
- Короче, этот пидор все нам испортил. Глеб так ловко им идейку подкинул, схавали, словно сами придумали. Все пошло правильным курсом, так нет! Вылезает какая-то жадная тварь, и получается полная параша.
Сидящий в кресле у окна пожилой мужчина с идеально ровным пробором жидковатых волос поморщился:
- Клоп, все хорошо в свое время и на своем месте. Я тысячу раз просил воздержаться от фени. Вот сядешь, тогда и будешь ботать.
- Да нет мочи! Так все было… классно…
- Я правильно понял? Этот охранник сорвал весь план? – вступил в разговор молчавший до сих пор моложавый блондин в дорогом костюме цвета чернослива. – Простите, но я не в курсе.
Коротышка, одетый в болотного цвета брюки, белую рубашку и коричневый шерстяной жилет, дернулся было ответить, но сидящий у окна остановил его жестом:
- Клоп, помолчи, я сам. Вам известно, Вадим Степанович, что у нас тридцать процентов акций «Эс- девелопмент». Компания чрезвычайно перспективная. Когда мы это поняли, попытались давить, но не вышло. У мадам Пастуховой оказались очень серьезные связи. Но теперь, когда она умерла, совсем другое дело. Мы рассчитывали, что акции будут разделены между наследниками, и контрольный пакет окажется наш. А остальное – дело времени. Но хитрая старуха взяла да и завещала все акции одному человеку – своей дочери. Мы решили действовать в рамках закона и запустили обиженным деткам идею посмертно через суд признать мамашу недееспособной. Кстати, оказалось, что подобная идейка в семействе бродила уже при ее жизни. И поэтому детки с радостью за нее ухватились. Глеб Туманов, наш адвокат, помог им с иском. Если бы дело удалось выиграть, - а я думаю, так и случилось бы – каждый из четырех наследников первой очереди получил бы по семнадцать с половиной процентов акций. Всего по семнадцать с половиной. А при таком раскладе уже можно работать.
- И что же? – блондин достал из стоящей на столе резной шкатулки небольшую сигару, обрезал гильотинкой кончик и с удовольствием закурил.
- А то, что остальные наследники, разумеется, оказались недовольны. И один из них решил, что так
