* * *Всю неоглядную Россиюнаследуем, как отчий дом,мы — люди русские, простые,своим вскормленные трудом.В тайге, снегами занесенной,в горах — с глубинною рудой,мы называли хлеб казенныйсвоею собственной едой.У края родины, в безвестье,живя по-воински — в строю,мы признавали делом честиработу черную свою.И, огрубев без женской ласки,приладив кайла к поясам,за жизнь не чувствуя опаски,шли по горам и по лесам,насквозь прокуренные дымом,костры бросая в полумгле,по этой страшной, нелюдимой,своей по паспорту земле.Шли — в скалах тропы пробивали,шли, молча падая в снегу,на каждом горном перевале,на всем полярном берегу.В мороз работая до пота,с озноба мучась, как в огне,мы здесь узнали, что работаравна отвагою войне.Мы здесь горбом узнали ныне,как тяжела святая честьвпервые в северной пустынекостры походные развесть;за всю нужду, за все печали,за крепость стуж и вечный снегпусть раз проклясть ее вначале,чтоб полюбить на целый век;и по привычке, как героям,когда понадобится впредь,за всё, что мы на ней построим,в смертельной битве умереть.…А ты — вдали, за синим морем,грустя впервые на веку,не посчитай жестоким горемсвятую женскую тоску.Мои пути, костры, палаткииздалека — увидя вблизь,учись терпению солдатки —как наши матери звались, —тоску достойно пересилив,разлуки гордо пережив,когда годами по Россииотцы держали рубежи.* * *Когда бы мы, старея год от году,всю жизнь бок о бок прожили вдвоем,я, верно, мог бы лгать тебе в угодуо женском обаянии твоем.Тебя я знал бы в платьицах из ситца,в домашних туфлях, будничной, такой,что не тревожит, не зовет, не снится,привыкнув жить у сердца, под рукой.Я, верно, посчитал бы невозможным,что здесь, в краю глухих, полярных зим,в распадках горных, в сумраке таежном,ты станешь красным солнышком моим.До боли обмораживая руки,порой до слез тоскуя по огню,в сухих глазах, поблекших от разлуки,одну тебя годами я храню.И ты, совсем живая, близко-близко,все ласковей, все ярче, все живей,идешь ко мне с тревогой материнскойв изломе тонких девичьих бровей.Еще пурга во мгле заносит крышуи, как вчера, на небе зорьки нет,а я уже спросонок будто слышу:«Хороший мой. Проснись. Уже рассвет…»Ты шла со мной по горным перевалам,по льдинкам рек, с привала на привал.Вела меня, когда я шел усталым,
