Он ведь действительно не тот; Да и поэт его в финале Не «солнце» — «солнышко» зовет. Пока витал смертельный сон Над обескровленным Русланом, Века промчались над курганом И изменился «ЭТАЛОН». Похоронив под грудой «глыб» Свой хвост кусающего змея, Окончилась эпоха РЫБ, Сменившись эрой ВОДОЛЕЯ. Да, да, читатель дорогой, Владимир-князь уже другой. У Пушкина в последней части Мы видим двадцать первый век, Когда впервые встал у власти В России — русский человек. «Мой сын, — ожившему Руслану Сказал волшебник, — с этих пор Фарлафа гнусному обману Уже подписан приговор. К концу подходит век бездарный Возьми кольцо, коснись княжны — И сгинут вековые сны, И день наступит лучезарный. Ну а пока — не дремлет враг, Беда над Русью. Как шакалы, Предчувствуя свой близкий крах, Восстали межнационалы. Вот конь, вот меч. Спеши, Руслан, И помни: волей Провиденья Тебе высокий жребий дан Спасти славян от разоренья. Будь в этом непреклонен, сын». И в воздухе растаял Финн. «Но между тем какой позор» Держава русская являет. Конечно, витязь ждал беду, Финн просветил его немало; Но то, что перед ним предстало, Увидеть сложно и в бреду. Сначала вариант такой: «шатры белеют над рекой». Здесь был у Пушкина «сигнал», Да Томашевский «не заметил» И многоточие — согнал, Проведав, что поэт секретил. «Костры пылают на холмах», А месяц август — это «ПЫЛКИЙ» — Так пишет Даль в своих томах. Вот и чеши теперь в затылке, А девяносто первый год Домысли сопоставив даты, — И печенеги-демократы, Свершившие переворот, Уже ясны, как на ладони. Вернемся в поле. Толпы-кони Там бьются на смерть кто кого: Схватились с русским молдаване, С азербайджанцами — армяне, Не понимая, для чего Сцепились. Там грузин грузина без видимой причины бьет; Там раздирает общий флот Зазнавшаяся Украина. И плохо всем от свалки той, Никто не видит, в чем причина; Лишь улыбается Наина С ее суровой красотой. Но это к слову. С этих пор Костры на кручах вносят ясность: «Крес» — суть пылающий костер, «Крес-Т» — грозящая опасность. Через века оповещенье Святоотеческих жрецов Воспринял Николая Рубцов, За что и получил «крещенье» по ритуалу — топором, А исполнитель — лишь завеса, Как тень белесого Дантеса, Сработанного «за бугром». Там на Россию включена Вся психотронная машина; В основе принципа — лавина, Толчок — и катится до дна. Пример недавний: после путча Сгубила многих мысль одна, Что на бульвар проникнуть лучше Не через дверь, а из окна. Что их вело? Смятенье? Страх? Закончим о крестах-кострах. Не искажая — слово в слово Цитируем стихи Рубцова:
