придет? Я знаю, как трудно уговорить ее пойти куда-нибудь.
Джеральд. О, я думаю, она придет, леди Ханстентон, когда узнает, что лорд Иллингворт сделал мне такое предложение.
Леди Ханстентон. Я напишу ей и попрошу прийти и познакомиться с ним.
Леди Кэролайн. Изумительное начало для такого молодого человека, как вы, мистер Арбетнот.
Джеральд. В самом деле, леди Кэролайн. Надеюсь, я смогу доказать, что достоин этого.
Леди Кэролайн. Я тоже надеюсь.
Джеральд
Эстер. А вы очень этому рады?
Джеральд. Конечно, рад. Для меня это значит все: все, на что я не смел надеяться до сих пор, стало теперь для меня доступно.
Эстер. Нет ничего такого, на что нельзя было бы надеяться. Жизнь и есть надежда.
Леди Ханстентон. Мне кажется, Кэролайн, лорд Иллингворт метит — в дипломаты. Ему, как я слышала, предлагали Вену. Но это еще, может быть, и неправда.
Леди Кэролайн. Не думаю, Джейн, чтобы представителем Англии за рубежом мог быть холостяк. Это может вызвать осложнения.
Леди Ханстентон. Не волнуйтесь, Кэролайн. Поверьте мне, вы напрасно волнуетесь. Кроме того, лорд Иллингворт может жениться, когда ему вздумается. Я надеялась, что он женится на леди Келсо. Но, кажется, он говорил, что у нее слишком большая семья. Или слишком большая нога? Не помню, что именно. Но мне, право, очень жаль. Она создана быть женою посланника.
Леди Кэролайн. У нее в самом деле есть удивительная способность запоминать фамилии людей и забывать их лица.
Леди Ханстентон. Что ж, Кэролайн, это ведь вполне естественно, не так ли?
Джеральд. Вы очень добры, леди Ханстентон.
Эстер. С удовольствием.
Леди Ханстентон. Я очень рада, что Джеральду так повезло. Он ведь мой протеже. И я особенно довольна тем, что лорд Иллингворт сам предложил ему место, без всяких намеков с моей стороны. Кто же любит, чтобы у него просили одолжений? Я помню, один сезон бедную Шарлотту Пегден просто избегали в обществе, потому что она всем навязывала свою гувернантку-француженку.
Леди Кэролайн. Я видела эту гувернантку, Джейн. Еще до того, как Элинор начала выезжать в свет. Она была слишком красива, чтобы ее можно было держать в порядочном доме. Не удивляюсь, что леди Пегден так хотелось отделаться от нее.
Леди Ханстентон. Ах, тогда понятно!
Леди Кэролайн. Джон, на траве для тебя слишком сыро. Сию минуту пойди и надень галоши.
Сэр Джон. Мне и так хорошо, не беспокойся, Кэролайн.
Леди Кэролайн. Нет, ты уж позволь, Джон. Мне лучше это знать. Сделай, пожалуйста, как я говорю.
Леди Xанстентон. Вы, право, балуете его, Кэролайн!
Миссис Оллонби. Деревья чудесные, леди Ханстентон.
Леди Статфилд. Да-да, очень, очень хорошие.
Миссис Оллонби. А все-таки мне кажется, проживи я в деревне полгода, я стала бы до того неинтересной, что на меня решительно перестали бы обращать внимание.
Леди Ханстентон. Уверяю вас, дорогая, деревня вовсе не оказывает такого влияния. Ну как же, ведь это из Меторпа, всего в двух милях от нас, леди Белтон убежала с лордом Фезерсделем. Прекрасно помню этот случай. Бедный лорд Белтон скончался через три дня не то от радости, не то от подагры. Забыла от чего. У нас в то время гостило много народу, так что мы все очень интересовались этим происшествием.
Миссис Оллонби. Я думаю, что бежать — это трусость. Это значит избегать опасности. А опасности так редко встречаются в нашей жизни.
Леди Кэролайн. Насколько я могу судить, единственная цель жизни у теперешних молодых женщин — это игра с огнем.
Миссис Оллонби. Первое условие игры с огнем, леди Кэролайн, в том, чтобы даже не обжечься. Обжигаются только те, кто не знает правил игры.
Леди Статфилд. Да, понимаю. Это очень, очень полезно знать.
Леди Ханстентон. Не знаю, как мир уживется с такой теорией, милая миссис Оллонби.
Леди Статфилд. Ах, мир был создан для мужчин, а не для женщин!
Миссис Оллонби. Не окажите, леди Статфилд. Нам живется гораздо веселее. Для нас существует гораздо больше запретного, чем для них.
Леди Статфилд. Да, это совершенно, совершенно верно. Мне это как-то не приходило в голову.
Леди Ханстентон. Ну как, мистер Келвиль, закончили вы свою работу?
Келвиль. На сегодня я кончил писать, леди Ханстентон. Задача была нелегкая. Современный общественный деятель должен отдавать работе все свое время, а это очень тяжело, в самом деле тяжело. И не думаю, чтобы его труды встречали соответственное признание.
Леди Кэролайн. Джон, ты надел галоши?
Сэр Джон. Да, милая.
Леди Кэролайн. Ты бы лучше перешел ко мне, сюда, Джон. Здесь больше тени.
Сэр Джон. Мне и так очень хорошо, Кэролайн.
Леди Кэролайн. Не думаю, Джон. Тебе лучше бы сесть рядом со мной.
Леди Статфилд. А о чем же вы писали сегодня, мистер Келвиль?
Келвиль. На обычную тему, леди Статфилд. О чистоте нравов.
