Гришка летел повыше вчерашнего. Но с большим трудом. Устал быстро. Пролетая над канавой, молоко расплескал. И всё же, когда опустился на крыльцо, крикнул:

- Очень прекрасно!

- С чего это вы такой гордый? - спросил Аполлон Мухолов. Именно он сидел на калине и выглядел плохо.

- Как с чего? Я сказку сочинил. Хотите, вам расскажу?

- Не желаю слушать. А если всерьёз, то мне с вами и разговаривать нет охоты.

- Почему? - удивился Гришка.

- Кто меня бросил в беде?

Гришка стал вспоминать, когда же такое случилось.

- Вы имеете в виду нашу встречу с Пестряковым Валерием? - спросил он. - Но вы же сами слышали - меня позвал дядя Федя.

- У него своя голова. У вас своя... - нервно чирикнул Аполлон Мухолов. - Вы оставили меня под прицелом.

У Гришки похолодело сердце.

- Он в вас попал?

- К счастью, он попал в хвост. Я на минутку потерял бдительность, показал хвост из-за ветки.

Гришка пригляделся и увидел, что Аполлон Мухолов трясёт не всем хвостом, а только его половиной - второй половины хвоста у него не было.

- Я поговорю с Пестряковым Валерием! - воскликнул Гришка. - Я его пристыжу.

- Он вас побьёт. Он коварный и хладнокровный.

- Ничего. Я не струшу.

На крыльцо вышел академик дядя Павел.

- Дядя Вася не прибегал? - спросил Гришка.

- Куда там... Мыкается где-нибудь. - Академик провёл по Гришкиной щеке жёсткими пальцами. - Думается, ты озабочен чем-то.

- Озабочен, - признался Гришка. - Аполлон Мухолов потерял половину хвоста. Как быть? - Гришка рассказал весь конфликт по порядку.

- Не сможешь ли ты позвать Пестрякова? - попросил дядя Павел. - Я ему в глаза загляну.

За деревней, на коровьем лужке, ворота футбольные. Школьники и взрослые деревенские парни играют в футбол, когда время есть. Летом у местных мальчишек и взрослых парней времени на футбол не бывает. Играют малыши и дачники всех возрастов. И мужчины и женщины - для развлечения.

Пестряков Валерий в воротах стоял. На руках - перчатки кожаные, взрослые. На голове - лохматая кепка с разорванным козырьком, взрослая. Колени бинтом перевязаны широким.

Пожилой, мягкотелый от сидячей работы дачник и молодая девушка Таня пытались забить Пестрякову Валерию гол. Танин транзистор стоял в сторонке.

- Забьём! - горячась, заявляли они.

- Никак нет, - говорил Пестряков Валерий. Он звучно хватал мячи. Головой отбивал, грудью, коленями и локтями.

- Феномен! - кричал пожилой дачник.

- Яшин! - удивлялась девушка Таня.

С боку ворот стояли другие шумные дачники. У каждого по собаке. Собаки лаяли и скулили. Собакам хотелось прокусить мяч. Танин транзистор давал спортивную музыку. Потому первые Гришкины слова никто не услышал.

- Извините! - громко повторил Гришка. - Пропустите меня к воротам, у меня к Пестрякову Валерию срочное дело.

Пестряков как раз мяч поймал и сейчас перекатывался по земле через голову для спортивного шика.

- Не лезь! Не лезь! - закричал он. - Не заслоняй ворота. Я сговорился подряд сто мячей поймать. Этот восьмидесятый.

- Пестряков Валерий, ты очень нужен академику Павлу Степановичу Спицыну, - сказал Гришка твёрдо. - Он тебя немедленно ждёт.

- Спицын? - спросил пожилой дачник. - Квазипространственный транспорт?

- Ага. Нетрясучий, - подтвердил Гришка.

- Ждёт? - удивилась девушка Таня.

- Немедленно ждёт, - подтвердил Гришка.

- Пестрякова? - спросили прочие шумные зрители.

- Кого же ему ещё ждать? Только меня, - ответил Пестряков Валерий хладнокровно. - У него ко мне срочное дело... Извините, остальные двадцать мячей я после обеда поймаю.

Академик Павел Степанович Спицын сидел на крыльце, смотрел на солнце незаслоненными глазами и не мигая...

- Ох, - говорил он. - Согревает...

Гришка вознамерился тоже глянуть на солнце, не заслоняясь.

- Заслонитесь! - крикнул ему Аполлон Мухолов. - Разве вы не улавливаете, что между словами 'солнце' и 'заслониться' существует опасная связь? Между прочим, слово 'слоняться' означает бродяжничать, идти за солнцем.

Пестряков Валерий метнул на воробья взгляд цвета отточенного железа и пробормотал как бы для себя, но чтобы все слышали:

- Ну Аполлошка, ну выкаблучивается! Перед товарищем академиком образованность свою выпячивает.

Академик дядя Павел усмехнулся и вдруг приказал:

- Открой глаза! Шире!

Пестряков Валерий то ли от неожиданности, то ли от силы академикова голоса распахнул глаза на всю ширь.

- Светится! - прошептал академик.

На крыльцо выскочил дядя Федя.

- Что светится?

- У него в глазах ум светится!

- Загибаете, - возразил Пестряков. - На пушку берёте.

Академик дядя Павел рывком посадил его на крыльцо.

- Пестряков, - сказал он. - На берёзе сидело N зайцев. Сначала улетела одна часть зайцев, потом улетела другая часть, равная первой. Осталась на берёзе третья часть зайцев, равная второй. Сколько осталось зайцев на берёзе?

- Вы как спрашиваете, как в натуре или в условном смысле?