размякал от запаха еды и вина. — Э… он оставил мне задание.

— После смерти? Я надеюсь хорошенькое дельце, приятное, легкое? Наверно рассчитанное на маленького волшебника неуча, задание которое не требует никакого напряжения, так?

Рон довольно мрачно засмеялся, Гермиона напряглась.

— Я… нет совсем не легкое. Но я должен…

— Должен? Что должен-то? Он умер не так ли? — сказал грубо Аберфорт. — Отпусти его, мальчик, пока тебя не постигла таже участь! Спасайся!

— Я не могу.

— Не можешь что?

— Я, — Гарри растерялся, он не мог объяснить, так что стал вместо этого нападать. — Но вы же тоже сражаетесь! Вы же состоите в Ордене Феникса!

— Состоял, — поправил его Аберфорт. — Орден Феникска развалился. Тот-кого-нельзя- называть одержал полную победу, а тот кто думает по-другому обманывает сам себя. Тебе никогда здесь не будет безопасно, Поттер, он слишком сильно хочет твоей шкуры. Выезжай за рубеж, притаись, спасайся, и прихвати этих двух.

Он ткнул в них дрожащим пальцем.

— Теперь всю жизнь они будут в опасности. Каждый знает, что они поддерживают тебя.

— Я не могу уехать, у меня есть задание.

— Поручи его кому-нибудь другому!

— Не могу, я должен услышать объяснения Дамблдора…

— Опять он? Он рассказывал тебе все, был с тобой полностью честен?

Гарри от всего сердца хотел воскликнуть «Да», но это простое слово не получалось произнести. Аберфорт, казалось знал причину.

— Я знал своего брата, Поттер, он знал тайну колена нашей матери. Тайны и ложь — вот как мы росли и Альбус… был естественен, — глаза старика блуждали по портрету девочки над каминной полкой.

Только сейчас Гарри осмотрелся как следует: в комнате, кроме картины, не было больше никаких фотографи ни Альбуса Дамблдора, ни кого бы то ни было еще.

— Мистер Дамблдор, — спросила робко Гермиона. — Это ваша сестра? Ариана?

— Да, — ответил он коротко. — Почитываете Риту Скитер, мисс?

Даже в тусклом свете розового огня было заметно как покраснела Гермиона.

— Элфайя Дож рассказывал нам о ней, — выручил подругу Гарри.

— Этот старый кретин, — пробормотал Аберфорт и вздохнул с трудом. — Он был с превосходным мнением о моем брате. Он притягивал людей, включая вас троих, одним взглядом.

Гарри сохранял спокойствие, он не хотел выражать сомнений, которые терзали его месяцами, или неуверенности в Дамблдоре. Он сделал свой выбор, когда копал могилу Добби, продолжать извилистый, опасный путь, предложенный ему Дамблдором, он допускал, что ему не сказали всего, что он хотел знать, но хотел просто доверять. У него не было никакого желания сомневаться снова, он не хотел слышать ничего такого, чтобы отклонило их от цели. Он встретил пристальный взгляд Аберфорта, который пронзительно походил на взгляд его брата: ярко-синие глаза давали тоже самое ощущение, что и Х-лучи цели их движения. Гарри думал, что Аберфорт догадался о чем он думает и презирал его за это.

— Профессор Дамблдор очень заботился о Гарри, — вставила Гермиона низким голосом.

— Очень интересно, — сказал Аберфорт. — Забавно, о скольких людях заботился мой брат и оставлял в худшей ситуации, чем если бы оставил их в покое изначально.

— О чем вы говорите? — спросила Гермиона затаив дыхание.

— Не имеет значения.

— Но это достаточно серьезное обвинение! — потребовала Гермиона. — Вы говорите о своей сестре?

Аберфорт впился в нее взглядом, его губы двигались, как будто он пережевывал слова, но он сдержался. Затем он взорвался речью:

— Когда моей сестре было шесть, на нее напали три маггловских мальчика. Они подглядывали через изгородь вокруг дома и заметили как она сделала волшебство. Она была ребенком, ни одна ведьма или волшебник не может управлять магией в этом возрасте. Я полагаю из-за увиденного они разорались, перелезли через живую изгородь и, когда она не смогла показать им фокус, они уволокли маленького фрика.

Глаза Гермионы были огромны в свете камина, а Рон выглядел слегка больным. Аберфорт поднялся и стал таким же высоким, как Альбус и неожиданно ужасным в гневе и отчаянии:

— То что они с сделали, разрушело ее, она так и не оправилась. Она не хотела использовать магию, но не могла избавиться от нее. Это стало внутренней проблемой и сводило ее с ума, время от времени что-то проскальзывало, когда она не справлялась с собой и в такие минуты она была странной и опасной. Но все основное время она была очень мила, испугана и миролюбива. И мой отец после нападения этих ублюдков, отыскал и расправился с ними. Из-за этого его посадили в Азкабан. Он знал, что министерство сразу упечет Ариану в госпиталь Святого Мунго, поэтому никогда не говорил, почему совершил преступление. Они бы увидели в ней серьезную угрозу Международному уставу магов о секретности, неуравновешанную, с вырывающимся волшебством, когда она не могла удержать его в себе. Мы должны были заботиться и молчать о ней. Мы переезжали из дома в дом, выставляли ее больной. Мама присматривала за ней и создавала для нее уют и счастье.

— Я был ее любимчиком, — он сказал это и сквозь его морщины и бороду выглянул неряшливый школьник. — Не Альбус, который в стенах дома читал свои книги и пересчитывал призы, следил за рубрикой «Самый известный волшебник дня».

Аберфорт сморщился:

— Он не хотел, чтобы она его беспокоила. Она любила меня больше всех, я мог заставить ее сесть, когда это не удовалось маме, я мог успокоить ее, когда она впадала в бешенство и когда она была спокойна, обычно помогала мне кормить козлов. Когда ей было четырнадцать… меня не оказалось рядом. Если бы я был рядом, возможно мне бы удалось ее успокоить. Она впала в агрессию, мама уже не была так молода как прежде и… это был несчастный случай. Ариана не справилась с собой. Моя мать оказалась мертва.

Гарри чувствовал ужасную смесь жалости и отвращения, он не хотел слышать продолжение, но Аберфорт продолжал и мальчик задумался, когда он в последний раз говорил об этом и говорил ли вообще?

— Потом Альбус оправился в кругосветное путешествие с маленьким Дожем. Они вдвоем приехали домой на похороны матери и Альбус стал главой семейства. Ха! — Аберфорт плюнул в огонь.

— Я бы заботился о ней, я просил его. Меня не заботила никакая школа. Я бы остался дома и все. Он сказал, что я должен закончить свое образование, а он примет обязанности моей матери. История неудачи мистера Совершенство, где ухаживания за полусумасшедшей сестрой, у которой день через день срывает крышу, не приносят наград. В течении нескольких недель он хорошо справлялся… пока не пришел, — теперь решительно опасный взгляд ползал по лицу Аберфорта. — Гриндевальд. Наконец у моего брата появился равный по яркости и таланту, с кем он мог поговорить. И забота об Ариане отошла на второй план, в то время как они вдвоем вынашивали планы нового устройства магического мира и искали реликвии, больше всего они были заинтересованы этим. Великие планы процветания всего мира волшебников. Разве одна маленькая девочка, могла сравниться с всемирным благом? Спустя несколько недель я положил этому конец, я сделал это. Пришло время завязывать с Хогвартсом и я пришел поговорить с ними обоими лицом к лицу, как сейчас с вами.

Аберфорт смотрел на Гарри сверху вниз и нужно было немного воображения, чтобы представить его тонким сердитым подростком, протовостоящим старшему брату.

— Я сказал ему: «Вы должны прекратить это, она не в том состоянии, чтобы таскаться куда вам взбредет, слушать ваши глубокомысленны речи, которыми вы пытаетесь продвинуть себя на скорую руку». Ему это не понравилось, — линзы его очков отражали игру огня в камине и снова сделали его глаза белыми и слепыми. — Гриндевальду тоже, он сказал, что я глупый маленький мальчишка, я им и был, который встал на пути ему и моему неповторимому брату… Разве я не понимал, что моей бедной сестренке не придется прятаться в том магическом мире, который они собирались создать, где волшебники не будут прятаться, а магглы будут знать свое место?

— Разразился спор… я вытянул палочку и он тоже, я испоробовал на себе заклятие Крусио от лучшего друга моего брата. Альбус пытался остановить его. Все трое оказались втянуты в драку. Сильный удар повалил ее с ног, она этого не выдержала…

Кровь отлила от лица Аберфорта, как будто он был смертельно ранен.

— Думаю она хотела помочь, но не знала что делать. Я не знаю кто это был, это мог быть любой из нас. Она умерла.

Его голос упал на последнем слове и Аберфорт опустился на ближайший стул. Лицо Гермионы было мокрое от слез, Рон был практически также бледен, как и Аберфорт, Гарри же испытывал только отвращение, ему было жаль, что он не слышал этого раньше, было жаль что не может отчистить свой мозг от этого.

— Мне так жаль, — всклипнула Гермиона.

— Закончилось, — прокаркал Аберфорт. — Закончилось навсегда.

Он звучно высморкался в рукав и прочистив горло добавил:

— Причина буйств Гриндевальда в том, что в своей стране у него был большой список убийств, он не хотел вешать на себя Ариану. И Альбус освободился, правда? Освободился от бремени сестры, освободился, чтобы стать самым великим волшебником.

— Он никогда не был свободен, — сказал Гарри.

— Извините, — сказал Аберфорт.

— Никогда. В ночь, когда умирал ваш брат, он пил зелье, которое делало его безумным. Он начал кричать, молить кого-то, кого там в помине не было: «Не причиняй им боль, пожалуйся… лучше возьми меня».

Рон с Гермионой уставились на Гарри, он никогда не рассказывал деталей происшедшего на острове в озере. События произошедшие после того, как он с Дамблдором вернулись в