Мальчик было заколебался, но затем пересёк комнату и распахнул дверцу шкафа. Там на верхней полке, над вешалкой с поношенной одеждой, тряслась и гремела так, словно в неё попалось несколько сумасшедших мышей, маленькая картонная коробка.

— Вынь её, — продолжил профессор.

Ребус вытащил подскакивающую картонку. Казалось, самообладание покинуло его.

— Нет ли в этой коробке чего-то такого, чему там быть не положено? — осведомился Дамблдор.

Ребус устремил на него долгий, невинно-испытующий взгляд.

— Да, сэр, полагаю, что так, — пробормотал он в конце концов.

— Открой её, — сказал профессор.

Том поднял крышку и, не глядя, вывалил содержимое на кровать. Гарри, ожидавший чего-то гораздо более впечатляющего, увидел лишь груду обыденных мелочей, и среди них — йо-йо, серебряный напёрсток и потускневшую губную гармошку. Покинув коробку, они перестали дрожать и неподвижно легли на тонкое покрывало.

— Ты вернёшь вещи владельцам, принеся им свои извинения, — спокойно заявил Дамблдор, пряча палочку в пиджак. — Я узнаю, сделал ты это или нет. И учти: воровство в Хогвартсе не допускается.

Ребус не выказывал ни малейшего смущения и по-прежнему не спускал с профессора холодного и оценивающего взгляда. Наконец, мальчик бесцветным голосом произнёс:

— Да, сэр.

— В Хогвартсе, — продолжил Дамблдор, — мы научим тебя не только пользоваться волшебством, но и контролировать его. Ты использовал свою силу — уверен, что неумышленно, — таким образом, какому в нашей школе не обучают и который в ней не допускается. Ты не первый и не последний из тех, кто не в силах сдерживать свои способности. Но тебе следует знать, что учеников из Хогвартса могут исключать, а Министерство магии — да, есть и Министерство, — наказывает нарушителей закона ещё более строго. Всем волшебникам-новичкам надо усвоить, что, становясь частью нашего мира, они обязаны придерживаться наших законов.

— Да, сэр, — повторил Ребус.

О чём думал Том, складывая свою скудную добычу обратно в картонную коробку, сказать наверняка было нельзя. Лицо его по-прежнему ничего не выражало. Закончив, мальчик обернулся к Дамблдору и прямо заявил:

— У меня совсем нет денег.

— Это легко исправить, — заверил его профессор, вытаскивая из кармана кожаный мешочек с деньгами. — В Хогвартсе есть фонд для тех, кому нужно пособие для покупки книг и одежды. Возможно, тебе придётся приобрести кое-какие учебники заклинаний и другие принадлежности в магазинах подержанных вещей, но…

— Где можно купить учебники заклинаний? — прервал его Ребус, который, взяв тяжёлый мешочек с монетами, даже не поблагодарил Дамблдора и в этот момент рассматривал увесистый золотой галлеон.

— На Диагон-аллее, — последовал ответ. — У меня с собой твой список книг и школьных принадлежностей. Я могу помочь тебе найти всё необходимое…

— Вы поедете со мной? — спросил Том, подняв глаза.

— Конечно, если ты…

— Вы мне не понадобитесь, — заявил мальчик. — Я привык со всем справляться сам, я всю жизнь в одиночку брожу по Лондону. Как добраться до этой Диагон-аллеи?.. Сэр… — добавил он, уловив взгляд профессора.

К удивлению Гарри, настаивать на сопровождении Ребуса Дамблдор не стал. Он лишь вручил Тому конверт со списком принадлежностей и подробно рассказал, как добраться от приюта до «Дырявого котла», посоветовав при этом:

— Ты сможешь его увидеть, несмотря на то, что магглы вокруг — так называют неволшебников, — не смогут. Спроси бармена Тома — довольно легко запомнить, вы с ним тёзки…

Мальчик раздражённо дёрнулся, словно пытаясь согнать надоедливую муху.

— Тебе не нравится имя «Том»?

— Томов слишком много, — пробормотал Ребус, а затем, будто не в силах удержаться и не задать вопрос, помимо воли распиравший его, спросил:

— Мой отец был волшебником? Его тоже звали Томом Ребусом, мне так говорили.

— Боюсь, об этом мне ничего не известно, — мягко ответил Дамблдор.

— Моя мать не могла быть волшебницей, иначе она бы не умерла, — проговорил Ребус, скорее самому себе, чем собеседнику. — Это, должно быть, он. Ну, хорошо. Когда раздобуду всё необходимое, к какому дню я должен буду попасть в этот Хогвартс?

— Все подробности — на втором листе пергамента в твоём конверте, — уточнил Дамблдор. — Там же находится и билет на поезд. Отправишься с вокзала Кингс Кросс первого сентября.

Мальчик кивнул. Профессор поднялся на ноги и ещё раз протянул руку. Пожимая её, Том обронил:

— Я умею разговаривать со змеями. Я узнал об этом, когда мы ездили в деревню — они меня нашли, они шептались со мной. Это обычное дело для волшебников?

Гарри готов был поклясться, что Ребус откладывал упоминание об этой более чем странной способности до последнего момента, собираясь произвести впечатление.

— Это необычно, — ответил Дамблдор после секундного колебания, — но не то чтобы не доводилось слыхать о подобном.

Говорил он небрежным тоном, однако глаза профессора с любопытством рассматривали лицо Ребуса. На короткий миг они замерли, мужчина и мальчик, изучая друг друга, затем руки их разжались. Подойдя к дверям, Дамблдор бросил:

— До свидания, Том. Увидимся в Хогвартсе.

— Пожалуй, хватит, — проговорил седовласый Дамблдор рядом с Гарри, и через несколько секунд они невесомо воспарили, снова преодолевая тьму, прежде чем приземлиться прямо в нынешнем кабинете директора.

— Присаживайся, — предложил профессор.

Юноша подчинился, он до сих пор был переполнен впечатлениями от увиденного.

— Ребус принял это гораздо быстрее меня — я имею в виду, когда вы сообщили ему, что он — волшебник, — воскликнул Гарри. — Я Хагриду сначала не поверил.

— Да, этот мальчик был совершенно готов поверить в то, что он — используя его слово — «особый», — сказал Дамблдор.

— А вы знали… тогда?.. — начал Гарри.

— Знал ли я тогда, что встретил самого опасного Тёмного волшебника всех времён? — переспросил директор. — Нет, я даже представления не имел, что из него может вырасти. Однако Ребус определённо меня заинтриговал. Я вернулся в Хогвартс с намерением не спускать с него глаз. В любом случае, за ним следовало присмотреть: Том был замкнут и одинок, а я предчувствовал, что лишний надзор необходим не только ради него, но и ради окружающих.

— Способности его, как ты слышал, были поразительно хорошо развиты для такого юного волшебника. И самое интересное и настораживающее из всего этого — Том уже осознал, что обладает некоторой способностью управлять этой силой, и начал ею пользоваться.

И, как ты видел, это не были случайные опыты, характерные для детей-волшебников: он уже применял магию против других людей, чтобы запугивать, наказывать, держать под контролем. Случай с задушенным кроликом и происшествие с маленькими мальчиком и девочкой, которых он заманил в пещеру, сильнее всего наводили на размышления… «Я могу сделать больно, если захочу»…

— И он знал змеиный язык, — заметил Гарри.

— Да, безусловно. Редкое умение, и, предположительно, связанное с Тёмными искусствами. Хотя, как нам известно, Заклинатели есть и среди великих и добрых. На самом деле, меня беспокоила не столько его способность разговаривать со змеями, сколько очевидная склонность к жестокости, скрытности и властолюбию.

— Однако время опять сыграло с нами злую шутку, — заметил Дамблдор, указывая на тёмное небо за окном. — Но прежде чем мы расстанемся, я хотел бы привлечь твоё внимание к кое-каким особенностям