Затем настала очередь Невилла.
Это были не очень приятные десять минут, потому что родителей Невилла, известных ауроров, пытками свела с ума Беллатрикс Лестранг с парой приятелей, таких же Пожирателей смерти. К концу беседы у Гарри создалось впечатление, что Хорохорн решил пока не делать выводов насчёт Невилла, желая посмотреть, унаследовал ли тот какие-либо способности своих родителей.
— Ну а теперь, — поудобнее устраивая на сиденье своё массивное тело, изрёк Хорохорн голосом конферансье, объявляющего выход своей главной звезды, — Гарри Поттер! С чего мне начать? Чувствую, когда я познакомился с ним этим летом, то прикоснулся лишь к краешку занавеса! — секунду он разглядывал Гарри, как будто тот был особенно большим и сочным куском фазана, потом добавил: — «Избранный» — вот как тебя теперь называют!
Гарри не ответил. Белби, Мак-Лаган и Забини дружно воззрились на него.
— Конечно, — продолжал Хорохорн, наклоняясь поближе к Гарри, — слухи расходились годами… Я помню, когда… о-о… после той кошмарной ночи… Лили… Джеймс… а ты остался жив… и все заговорили, что у тебя должны быть способности, выходящие за пределы обычных…
Забини тихо кашлянул, явно выражая, что лично он относится к этому с долей скептицизма. Откуда-то из-за Хорохорна раздался сердитый голос:
— Само собой, Забини, и у тебя потрясающие способности… к выпендрёжу!
— Ну-ну, — с удовлетворением закряхтел Хорохорн, оглянувшись на Джинни, гневно сверкающую глазами в сторону Забини поверх громадного живота профессора. — Поосторожнее, Блэйз! Я лично видел, проходя её вагоном, как эта юная леди сотворила просто потрясающее Заклятье Соплей-самолётов! Я бы не рискнул с ней спорить!
Забини бросил в ответ презрительный взгляд.
— А, — Хорохорн опять повернулся к Гарри, — сколько этим летом ходило слухов! Конечно, не знаешь, чему и верить: «Пророк» славится своим умением допускать неточности, делать ошибки… Но не приходится сомневаться, после свидетельств стольких очевидцев — в Министерстве произошло
Гарри, который не видел никакой возможности отпереться, кроме как попросту соврав, кивнул, но по- прежнему не издал ни звука. Хорохорн улыбнулся ему.
— Какая скромность, какая скромность! Я не удивляюсь, что Дамблдор в таком восторге… И всё же ты находился там, верно?.. А уж продолжение молвы — столь невероятное, что в голове не укладывается… Взять хотя бы пресловутое пророчество…
— Мы не слышали никакого пророчества, — вмешался Невилл, и лицо его окрасилось цветом розовой герани.
— Это правда, — как верный друг, поддержала Джинни. — И я, и Невилл там тоже были, и вся эта чушь про «Избранного» — обычное враньё «Пророка».
— Вы оба тоже были там, вот как? — Хорохорн с огромным интересом переводил взгляд то на Джинни, то на Невилла, но ни один из них, вопреки его поощрительной улыбке, больше не проронил ни слова. — Да-а… Что ж… это верно, «Пророк» склонен к преувеличениям… в самом деле… — протянул Хорохорн с разочарованием в голосе. — Я помню, милейшая Гвеног говорила мне — я имею в виду, конечно же, Гвеног Джоунс, капитана «Гарпий Гервена»…
И он пустился в долгие и путаные воспоминания, но Гарри не покидало ощущение, что, во-первых, с ним Хорохорн ещё не закончил и, во-вторых, Невилл и Джинни профессора не убедили.
День от обеда до вечера тянулся нескончаемо. Сменяли друг друга истории о прославленных волшебниках, которых некогда учил Хорохорн и которые все были просто счастливы вступить в то, что он назвал «Хор-клубом» в Хогвартсе. Гарри не терпелось уйти, но он не представлял себе, как бы сделать это вежливо. Наконец поезд вынырнул из очередной длинной полосы тумана в красный закат. Хорохорн огляделся, моргая в сумерках.
— Боже милостивый, да скоро стемнеет! Я и не заметил, как зажгли лампы! Вам всем пора идти переодеваться. Мак-Лаган, вы просто обязаны как-нибудь забежать ко мне и взять ту книгу о клинохвостах. Гарри, Блэйз — заходите в любое время. К вам, мисс, это также относится, — он подмигнул Джинни. — Ну, идите, идите!
Поспешно выходя мимо Гарри в тёмный коридор, Забини метнул в него злобный взгляд, который тот с удовольствием вернул. Потом Гарри, Джинни и Невилл отправились вслед за Забини назад по поезду.
— Какое счастье, что всё закончилось, — пробормотал Невилл. — Странный человек, правда?
— Да, есть немного, — согласился Гарри, всё ещё не спуская глаз с Забини. — А как вышло, что ты там оказалась, Джинни?
— Хорохорн увидел, как я заколдовала Захария Смита, — объяснила Джинни. — Помнишь того идиота из Хаффлпаффа, который приходил на ДА? Этот тип всё приставал и приставал — что, мол, случилось в Министерстве, — и в конце концов зверски достал, поэтому я его заколдовала. А Хорохорн как раз проходил мимо — и я решила, что мне сейчас назначат наказание. Вместо этого он похвалил моё заклятье и пригласил на обед! Где здесь логика?
— Всё же тут больше логики, чем приглашать кого-то из-за знаменитой матери, — Гарри всё ещё хмуро смотрел вслед Забини. — Или из-за дяди, который…
Внезапно он замолчал. Ему вдруг пришла в голову очередная безрассудная, но, возможно, гениальная мысль… Через минуту-другую Забини войдёт в купе к шестиклассникам-слитеринцам, и там, скорее всего, будет Малфой — уверенный, что никто, кроме слитеринцев, его не слышит… Если Гарри, невидимый, сумеет войти прямо за Забини, он столько сможет узнать! Правда, времени остаётся совсем мало — станция Хогсмид меньше чем через полчаса, судя по тому, какие безлюдные места мелькают за окнами, — но поскольку никто не принимает подозрения Гарри всерьёз, найти им подтверждение — его дело.
— Я пока с вами прощаюсь, — чуть слышно сказал Гарри, вытаскивая плащ-невидимку и набрасывая его на себя.
— Что это ты?.. — начал Невилл.
— Потом! — шёпотом оборвал его Гарри и пустился за Забини так бесшумно, как только мог, хотя из-за стука колёс такие предосторожности практически не имели смысла.
В коридорах сейчас было почти пусто. Кажется, все ученики разошлись по своим купе переодеваться в школьные мантии и складывать вещи. Гарри держался так близко к Забини, что ещё немного — и коснулся бы, но несмотря на это, у него всё-таки не получилось проскользнуть в купе вместе с ним. Слитеринец уже задвигал дверь, когда Гарри выставил ногу и помешал ему.
— Что творится с этой штуковиной? — возмутился Забини, дёргая дверь, которая снова и снова врезалась в ногу Гарри.
Гарри взялся за дверь и резко открыл — Забини, так и не отпустивший ручку, потерял равновесие и отлетел в сторону, прямо на колени к Грегори Гойлу. В наступившей неразберихе Гарри скользнул в купе, прыгнул на пустое пока место Забини и с него взвился на багажную полку.
Перебранка, устроенная Гойлом и Забини и привлекшая к себе внимание всех присутствующих, оказалась весьма кстати, поскольку Гарри был совершенно уверен: его обувь и щиколотки вылезли на всеобщее обозрение, когда плащ замотался вокруг ног. Откровенно говоря, на одну жуткую секунду Гарри показалось, что Малфой проводил глазами одинокий кроссовок, взлетевший в воздух и тут же пропавший из виду. Но потом Гойл захлопнул дверь и отшвырнул от себя Забини. Взъерошенный Забини плюхнулся на своё место, Винсент Крабб опять занялся комиксом, а Малфой, хихикая, вновь улёгся поперёк двух сидений, устроив голову на коленях Панси Паркинсон. Гарри скукожился под плащом так, чтобы не сомневаться — неприкрытым не осталось ни дюйма его персоны. Он смотрел на Панси, нежно убирающую со лба Малфоя гладкие светлые пряди волос и улыбающуюся при этом прямо-таки с гордостью, как будто любой просто жаждал бы оказаться на её месте. Лампы, подвешенные к потолку вагона, заливали всю сцену ярким светом — Гарри мог бы прочесть каждое слово в комиксе Крабба, сидевшего прямо под ним.
— Ну, Забини, — протянул Малфой, — так что было нужно Хорохорну?
— Хотел завязать дружбу с теми, у кого есть связи, — ответил Забини, продолжая бросать злые взгляды на Гойла. — Но, похоже, не очень-то хорошо искал…
Видно, это сообщение Малфоя не обрадовало.
— Кого он ещё пригласил? — требовательно спросил он.
