три ступеньки. Вместо того чтобы, как обычно, постучаться в дверь кабинета, он забарабанил в неё кулаком. Невозмутимый голос произнёс «войдите» уже после того, как Гарри ввалился в комнату.

Феникс Фокс оглянулся, в его блестящих чёрных глазах золотой вспышкой отразилось заходящее солнце. Дамблдор стоял у окна, глядя наружу, в руках у него был длинный чёрный дорожный плащ.

— Ну, Гарри, я обещал, что ты сможешь пойти со мной.

Секунду-другую Гарри ничего не мог понять; разговор с Трелони вытеснил всё остальное из его головы, и мысли ворочались с трудом.

— Пойду… с вами?

— Только если тебе этого хочется, разумеется.

— Если мне…

И тут Гарри припомнил, из-за чего, собственно, он так стремился в кабинет Дамблдора.

— Вы нашли его? Вы нашли хоркрукс?!

— Кажется, да.

Ярость и негодование, только что клокотавшие в нём, смешались, уступив место сумятице и волнению; на некоторое время Гарри просто онемел.

— Страх — вполне естественное чувство, — заметил Дамблдор.

— Я не боюсь! — сразу же вскинулся Гарри, и это была чистая правда: чего он совсем не ощущал, так это страха. — Который это из хоркруксов? Где он?

— Я не совсем уверен, который именно — хотя, думаю, змею можно исключить. Он, должно быть, спрятан в пещере на берегу моря за много миль отсюда. Я очень долго пытался обнаружить это место — ту самую пещеру, где Том Ребус однажды напугал двоих детишек из приюта во время ежегодной поездки, помнишь?

— Конечно, — ответил Гарри. — Какая там защита?

— Не знаю. У меня только подозрения, которые могут оказаться полностью ошибочными… — Дамблдор заколебался было, а потом добавил: — Гарри, я обещал тебе, что ты сможешь пойти со мной, и я сдержу обещание. Но с моей стороны будет очень несправедливо не предупредить тебя: это будет крайне опасно.

— Я с вами, — объявил Гарри чуть ли не раньше, чем Дамблдор договорил. Желание совершить что- нибудь отчаянное и рисковое за последние минуты выросло раз в десять из-за клокотавшего внутри негодования на Снэйпа. По всей видимости, это отразилось на лице юноши, потому что Дамблдор приблизился к нему и вгляделся более пристально; лёгкая морщинка залегла между его седых бровей.

— Что у тебя стряслось?

— Ничего, — быстро соврал Гарри.

— Но ведь что-то тебя тревожит?

— Ничего.

— Гарри, ты никогда не был хорошим Окклюментом…

Это слово, словно искра, воспламенило ярость Гарри.

— Снэйп! — рявкнул он, и Фокс позади них тихо вскрикнул. — Снэйп — вот что стряслось! Он рассказал Волдеморту о пророчестве! Это был он! Он подслушивал за дверью — Трелони рассказала мне!

Выражение лица Дамблдора не изменилось, однако, несмотря на кровавый отсвет заходящего солнца, Гарри показалось, что директор побледнел. Несколько долгих мгновений Дамблдор хранил молчание.

— Когда ты узнал об этом? — спросил он наконец.

Гарри стоило большого труда не сорваться на крик.

— Только что! — ответил он и тут же внезапно почувствовал, что не в силах больше сдерживаться. — И ВЫ ПОЗВОЛЯЕТЕ ЕМУ ПРЕПОДАВАТЬ ЗДЕСЬ, КОГДА ОН НАТРАВИЛ ВОЛДЕМОРТА НА МОИХ РОДИТЕЛЕЙ?!

Тяжело дыша, будто после драки, Гарри отвернулся от Дамблдора, который и бровью не повёл, и зашагал взад-вперёд по кабинету, сжимая кулаки и призывая на помощь остатки самообладания, чтобы не начать крушить всё вокруг. Его раздирали противоречивые желания: с одной стороны, ему безумно хотелось дать волю своему гневу и наорать на Дамблдора, а с другой — отправиться с ним уничтожать хоркрукс. Язык жгло от невысказанных слов о том, что старик выжил из ума, если доверяет Снэйпу, но мысль, что директор не возьмёт его с собой, если он не обуздает себя, пугала юношу.

— Гарри, — тихо произнёс Дамблдор, — пожалуйста, выслушай меня.

Для юноши было одинаково тяжело как прекратить это упорное хождение, так и удержаться от крика. Он остановился, закусил губу и взглянул в изборождённое морщинами лицо старого волшебника.

— Профессор Снэйп совершил кошмарную…

— Не говорите мне, сэр, что это была ошибка! Он подслушивал под дверью!

— Позволь мне закончить, — Дамблдор дождался, пока Гарри холодно кивнёт, и затем продолжил: — Профессор Снэйп совершил ужасную ошибку. В ту ночь, когда он услышал первую половину пророчества профессора Трелони, он всё ещё служил лорду Волдеморту. Естественно, он поспешил рассказать своему господину всё, что услышал, поскольку пророчество так близко касалось его хозяина — дальше некуда. Но он не знал — у него не было возможности узнать, — за каким мальчиком Волдеморт с того времени станет охотиться. Не подозревал, что родители мальчика, которых Тёмный лорд уничтожит во время своих смертоносных поисков, будут людьми, знакомыми профессору Снэйпу. Он не мог предугадать, что ими окажутся твои отец и мать…

У Гарри вырвался горький смешок.

— Он ненавидел моего отца так же, как и Сириуса! Разве вы не заметили, профессор: люди, которых Снэйп ненавидит, имеют обыкновение рано или поздно погибать?

— Ты даже не представляешь, Гарри, терзавшие профессора Снэйпа угрызения совести, когда до него дошло, каким образом лорд Волдеморт истолковал пророчество. Я полагаю, он испытал глубочайшее раскаяние и потому вернулся…

— А вот он-то как раз очень хороший Окклюмент, не правда ли, сэр? — напомнил Гарри, пытаясь говорить спокойно. Но в голосе всё равно ощущалась дрожь. — И разве Волдеморт не убеждён даже сейчас, что Снэйп — его человек? Профессор… вы не ошибаетесь в том, на чьей стороне Снэйп?

Некоторое время Дамблдор молчал; он выглядел так, будто пытался принять какое-то решение. И наконец ответил:

— Я уверен в нём. Я полностью доверяю Северусу Снэйпу.

Гарри несколько раз глубоко вдохнул, пытаясь сдержаться. Это не помогло.

— Ну а я — нет! — выкрикнул он так же громко, как и до этого. — Он что-то замышляет вместе с Драко Малфоем, прямо сейчас, у вас под носом, а вы до сих пор…

— Мы уже обсуждали это, Гарри, — прервал Дамблдор, и в его голосе зазвучали строгие нотки. — Я тогда высказал своё мнение.

— И вы покидаете школу сегодня ночью! Могу поспорить, даже не задумываясь о том, что Снэйп и Малфой могут решить…

— Решить что? — Дамблдор приподнял брови. — Ты подозреваешь их в чём-то конкретном?

— Я… они что-то задумали! — воскликнул Гарри, непроизвольно сжимая кулаки. — Профессор Трелони заходила в Пожелай-комнату, чтобы спрятать свои бутылки с хересом, и слышала, как Малфой ликовал! Он там пытался починить нечто опасное, и я вам говорю: он это, наконец, наладил, а вы собираетесь бросить школу без…

— Достаточно, — перебил его Дамблдор. Тон директора был довольно спокойным, но Гарри умолк в тот же миг, сообразив — всё, в конце концов он переступил некую незримую черту. — Ты полагаешь, я хоть раз в этом году оставлял школу без защиты на время своего отсутствия? Нет, не оставлял. И сегодня вечером, когда я уйду, опять будут предприняты дополнительные защитные меры. Не думай, пожалуйста, будто я недостаточно серьёзно забочусь о безопасности учеников, Гарри.

— Я не… — промямлил юноша, слегка сконфузившись, но Дамблдор отрезал:

— Я не хочу больше это обсуждать.

Гарри придержал язык, опасаясь, что и так уже зарвался и упустил свой шанс сопровождать Дамблдора. Однако директор продолжал:

— Ты всё ещё хочешь пойти со мной сегодня вечером?