Хогвартсе пятьдесят лет назад, однако сейчас он был здесь, всё такой же, шестнадцатилетний, и от него исходил странный туманный свет.

«Ты – привидение?» – нерешительно спросил Гарри.

«Воспоминание, – спокойно ответил Ребус, – пятьдесят лет хранившееся в дневнике». Он указал на пол. Там, внизу, у ног гигантской статуи лежал раскрытый маленький чёрный дневник, найденный Гарри в туалете Мрачной Миртл. Какое-то мгновение Гарри недоумевал, как этот дневник сюда попал, но были куда более срочные дела, не терпевшие отлагательства.

«Ты должен мне помочь, Том, – попросил его Гарри, вновь приподнимая голову Джинни. – Мы должны как-то выбраться отсюда. Здесь василиск… Я не знаю, где он, но он может появиться в любой момент… Пожалуйста, помоги мне…» Ребус не шелохнулся. Гарри, обливаясь потом, смог приподнять Джинни с пола и нагнулся, чтобы подобрать свою палочку. Но она исчезла.

«Том, ты не видел…?» Гарри взглянул на него. Ребус всё ещё наблюдал за ним – вертя в длинных пальцах палочку Гарри.

«Благодарю», – сказал Гарри, протягивая руку. Кончики губ Ребуса скривились в усмешке. Он продолжал пристально смотреть на Гарри, бездумно вертя в руках его палочку.

«Послушай, – нетерпеливо произнёс Гарри, его колени подгибались под мёртвой тяжестью тела Джинни. – Нам надо уходить! Если придёт василиск…»

«Он не придёт, пока его не позовут», – спокойно ответил Ребус. Гарри, не в силах более поддерживать Джинни, осторожно опустил её на пол.

«О чём ты говоришь? – в смятении спросил он. – Послушай, отдай мою палочку, она может мне понадобиться…» Улыбка на лице Ребуса стала шире.

«Она тебе больше не понадобится», – сказал он. Гарри смотрел на него.

«В каком смысле она мне не…?»

«Я долго ждал этого, Гарри Поттер, – произнёс Ребус. – Ждал возможности увидеть тебя. Поговорить с тобой».

«Послушай, – теряя терпение, сказал Гарри. – Мне кажется, ты не понимаешь. Мы в Потайной Комнате. Мы можем поговорить и позже…»

«Мы будем разговаривать сейчас», – произнёс Ребус, всё ещё широко улыбаясь, и опустил палочку в карман. Гарри испытующе смотрел на него. Здесь происходило что-то очень странное…

«Как Джинни оказалась в таком состоянии?» – медленно спросил он.

«Хм, это интересный вопрос, – с удовлетворением заметил Ребус. – И это довольно длинная история. Я полагаю, настоящая причина того, что Джинни Висли находится в таком состоянии, заключается в том, что она открыла своё сердце и поведала все свои тайны и секреты невидимому незнакомцу».

«О чём ты говоришь?» – непонимающе спросил Гарри.

«Дневник, – ответил Ребус. – Мой дневник. Маленькая Джинни писала в нём месяц за месяцем, открывая мне все свои несчастья и огорчения: как её братцы дразнят её, как ей пришлось идти в школу в поношенной одежде и со старыми учебниками, как, – тут глаза Ребуса блеснули, – как она не думала, что когда-нибудь понравится знаменитому, хорошему, великому Гарри Поттеру…» Всё время, пока он говорил, взгляд Ребуса не отрывался от лица Гарри. В нём сквозило странное, почти голодное выражение.

«Ужасно, просто невыносимо скучно выслушивать глупые маленькие огорчения одиннадцатилетней девочки, – продолжал он. – Но я был терпелив. Я написал ей в ответ. Я посочувствовал ей. Я был добр. Джинни просто полюбила меня. Никто никогда не понимал меня так, как ты, Том… Я так счастлива, что у меня есть такой дневник, где я могу написать всё… Это как друг, которого я могу носить с собой в кармане…» Ребус разразился высоким, холодным смехом, который совсем не шёл ему. От этого смеха волосы на затылке Гарри встали дыбом.

«Честно говоря, Гарри, мне всегда удавалось очаровывать людей, в которых я нуждался. Поэтому и Джинни раскрыла мне свою душу, и её душа оказалась именно тем, чего я желал… Я становился сильнее и сильнее, питаясь её самыми глубоко запрятанными страхами, самыми тёмными секретами и тайнами. Я становился могущественней, намного могущественней, чем маленькая мисс Висли. Достаточно могущественным, чтобы начать открывать мисс Висли некоторые из моих тайн, отдавая ей частицы моей души…»

«Что ты имеешь в виду?» – спросил Гарри, чувствуя, как внезапно пересохло во рту.

«Ты всё ещё не догадался, Гарри Поттер? – мягко промолвил Ребус. – Это Джинни Висли открыла Потайную Комнату. Это она душила школьных петухов и делала угрожающие надписи на стенах. Это она натравила змею Слитерина на четырёх нечистокровных и кошку».

«Нет», – прошептал Гарри.

«Да, – спокойно отозвался Ребус. – Конечно, сначала она не осознавала, что с ней происходит. Это было так умилительно. Хотел бы я, чтобы ты увидел её новые записи в дневнике… они стали намного интереснее… Дорогой Том, – нараспев цитировал он, глядя в искажённое ужасом лицо Гарри, – мне кажется, я теряю память. Моя одежда вся в петушиных перьях, а я не знаю, как они туда попали. Дорогой Том, я не могу вспомнить, что я делала в ночь Хэллоуина, а кто-то напал на кошку, и я вся вымазана в краске. Дорогой Том, Перси продолжает говорить, что я вся бледная и сама не своя, я думаю, он меня в чём-то подозревает… сегодня было ещё одно нападение, а я не знаю даже, где я была. Том, что мне делать? Мне кажется, я схожу с ума… Мне кажется, что это я на всех нападаю, Том!» Руки Гарри были сжаты в кулак так, что ногти больно впивались в ладони.

«Маленькой глупенькой Джинни понадобилось много времени, чтобы перестать, наконец, доверять своему дневнику, – продолжал Ребус. – В конце концов, она стала что-то подозревать и попыталась от него избавиться. И тут появился ты, Гарри. Ты нашёл его, и я был безумно рад. Из всех людей, которые могли бы найти этот дневник, его нашел именно ты, тот самый человек, с которым я мечтал встретиться…»

«Ну и почему ты хотел, чтобы это был я?» – спросил Гарри. Его переполнял гнев, и он еле сдерживал свой голос.

«Ну, видишь ли, Джинни мне всё о тебе рассказала, Гарри, – ответил Ребус. – Всю твою занимательную историю, – его взгляд скользнул по шраму на лбу Гарри, и его выражение стало ещё более голодным. – Я знал, что должен побольше выяснить о тебе, поговорить с тобой, встретить тебя, если удастся. Потому-то я и решил показать тебе своё знаменитое пленение того неуклюжего олуха, Хагрида, чтобы завоевать твоё доверие…»

«Хагрид – мой друг, – вымолвил Гарри, его голос дрожал. – А ты его подставил, ведь так? Я думал, ты ошибся, а…» Ребус вновь рассмеялся высоким неприятным смехом.

«Моё слово против слова Хагрида. Можешь себе представить, как это смотрелось в глазах старого Армандо Диппета. С одной стороны Том Ребус, нищий, но с блестящими способностями, сирота, но какой смелый – школьный префект, образцовый ученик… с другой стороны большой неуклюжий Хагрид, каждые две недели попадающий в истории, пытающийся вырастить под кроватью щенка оборотня, тайком пробирающийся в Запретный лес, чтобы подраться с троллями… Но замечу, что и сам был удивлён, до чего хорошо сработал мой план. Я думал, кто-нибудь догадается, что Хагрид просто не мог быть Наследником Слитерина. Мне понадобилось пять долгих лет, чтобы разузнать всё о Потайной Комнате, чтобы обнаружить скрытый ход… как будто у Хагрида было достаточно разумения или сил!

«Только преподаватель преобразования, Дамблдор, считал, что Хагрид невиновен. Он заставил Диппета не выгонять его и выучить на лесника. Да, полагаю, Дамблдор мог догадаться… Никогда не замечал, чтобы я нравился ему настолько же, как другим учителям…»

«Я уверен, что Дамблдор видел тебя насквозь», – процедил Гарри сквозь сжатые зубы.

«Ну да, после того, как Хагрида исключили, он постоянно что-то вынюхивал и следил за мной, – беззаботно бросил Ребус. – Я знал, что, пока я в школе, будет небезопасно вновь открывать Потайную Комнату. Но я не собирался ждать, особенно после всех тех лет, которые были потрачены на долгие поиски. Я решил оставить после себя дневник, сохранив себя, шестнадцатилетнего, на его страницах, чтобы в один прекрасный день провести моим путем другого и завершить благородное дело Салазара Слитерина».

«Ха, так ты его ещё не завершил! – с триумфом вскричал Гарри. – Не погиб никто, даже кошка. Через несколько часов будет готова настойка мандрагоры, и все, кто был обращён в камень, опять оживут…»

«А разве я тебе уже не говорил, – спокойно ответствовал Ребус, – что меня больше не интересует истребление нечистокровных? Многие и многие месяцы моей новой целью был – ты». Гарри удивлённо