спину. Локхарт просунул ноги в трубу.
«Право, я не думаю…», – начал он, но Рон подтолкнул его, и он исчез из виду. Гарри последовал за ним. Он медленно опустился в трубу, а затем отпустил руки. Это напоминало спуск по бесконечной, склизкой, тёмной горке. Он мог видеть другие трубы, отходящие во всех направлениях, но ни одна из них не была такой большой, как их труба, извивавшаяся и поворачивавшаяся, плавно спускаясь вниз, и Гарри знал, что летит уже глубже школьных подземелий. Сзади он мог слышать, как Рон на поворотах стукается о стенки. И как раз, когда он уже начал беспокоиться о том, что может произойти, когда он достигнет дна, труба выровнялась, и он вывалился из неё, с мокрым шлепком приземлившись на сырой пол тёмного каменного туннеля, достаточно большого, чтобы встать в полный рост. Неподалеку от него поднимался Локхарт, обвешанный тиной и бледный, как привидение. Гарри посторонился как раз когда из трубы со свистом вылетел Рон.
«Должно быть, мы на много миль глубже школы», – сказал Гарри, и голос его эхом отозвался в чёрном тоннеле.
«Под озером, наверное», – ответил Рон, косясь на тёмные, покрытые слизью стены. Все трое повернулись, вглядываясь в темноту впереди.
«Иллюмос!» – пробормотал Гарри своей палочке, и она снова засветилась.
«Пошли», – сказал он Рону и Локхарту, и они тронулись в путь, громко шлёпая по мокрому полу. В туннеле было так темно, что они едва могли разглядеть что-нибудь на расстоянии вытянутой руки. В свете волшебной палочки их тени на мокрых стенах напоминали чудовищ.
«Запомните, – тихо сказал Гарри, пока они осторожно пробирались вперёд, – при малейшем признаке движения тотчас же закройте глаза…» Но в тоннеле стояла мёртвая тишина, и первым неожиданным звуком, который они услышали, был громкий хруст, когда Рон наступил на то, что оказалось черепом крысы. Гарри опустил свою палочку, чтобы осветить пол, и увидел, что он усыпан мелкими костями животных. Изо всех сил стараясь не думать о том, как может выглядеть Джинни, если они её найдут, Гарри двинулся вперёд вдоль тёмного изгиба тоннеля.
«Гарри – там что-то есть», – хрипло выговорил Рон, хватая его за плечо. Они замерли, вглядываясь. Впереди темнели очертания чего-то огромного и изогнувшегося, лежащего поперёк тоннеля. Оно не двигалось.
«Может быть, оно спит», – выдохнул Гарри, оглядываясь на остальных. Руки Локхарта были крепко прижаты к глазам. Гарри вновь повернулся, чтобы взглянуть на то, что лежало впереди, чувствуя, как колотится сердце. Очень медленно, зажмурив глаза так, чтобы можно было ещё что-то видеть, он двинулся вперед, высоко держа волшебную палочку. Свет скользнул по гигантской пустой змеиной коже ядовито- зелёного цвета, скрученной на полу тоннеля. Существо, сбросившее её, должно было быть, по меньшей мере, двадцати футов длиной.
«Ух ты», – растерянно сказал Рон. Позади них неожиданно упал на подломившихся ногах Гилдерой Локхарт.
«Вставай», – жёстко приказал Рон, направляя на Локхарта свою палочку. Локхарт поднялся – и вдруг метнулся к Рону, сбив его с ног.
Гарри прыгнул, но было поздно – Локхарт выпрямился, тяжело дыша. Палочка Рона была в его руке, а на лице вновь сияла улыбка.
«Наше приключение закончится здесь, ребятки! – сказал он. – Я принесу кусок этой кожи назад в школу, скажу им, что не успел спасти девочку, и что вы двое трагически лишились разума при виде её истерзанного тела – так что прощайтесь с вашей памятью!» Он поднял высоко над головой обмотанную волшебной липучкой палочку Рона и крикнул:
«Забвениум!» Палочка взорвалась с силой небольшой бомбы. Гарри обхватил голову руками и, оскальзываясь на кольцах змеиной кожи, бросился подальше от здоровенных кусков стен, с грохотом рушащихся на пол. В следующий миг он уже стоял в одиночестве, глядя на стену из каменных обломков.
«Рон! – крикнул он. – Ты в порядке? Рон!»
«Я здесь! – донёсся из-за стены приглушённый голос Рона. – Я в порядке – а вот этому гаду досталось – он получил заряд из палочки…» Послышался глухой удар и громкое «ай!». Похоже, Рон пнул Локхарта в голень.
«Что теперь будем делать? – голос Рона звучал безысходностью. – Мы не сможем пробраться – это займёт уйму времени…» Гарри взглянул вверх на потолок тоннеля. Там появились огромные трещины. Он никогда ещё не пытался разбить такие большие камни с помощью магии, и, похоже, сейчас было не самое лучшее время пробовать – что, если осядет весь тоннель? Из-за камней послышался ещё один удар и очередное «ай!». Они теряли время. Джинни провела в Потайной Комнате уже несколько часов… Гарри знал, что остаётся только одно…
«Жди меня здесь, – обратился он к Рону. – Ждите меня с Локхартом. Я пойду дальше… Если я не вернусь через час…» Повисла многозначительная пауза.
«Я попробую сдвинуть некоторые из этих камней, – сказал Рон, изо всех сил стараясь говорить твёрдо. – Так что ты сможешь – сможешь перебраться. И ещё, Гарри…»
«Скоро увидимся», – дрожащим голосом сказал Гарри, пытаясь придать голосу немного уверенности. И он двинулся мимо гигантской змеиной шкуры. Скоро отдаленный шум сдвигаемых Роном камней затих. Тоннель поворачивал и изгибался. Каждый нерв в теле Гарри был натянут. Он хотел, чтобы тоннель кончился, но в то же время испытывал ужас перед тем, что он обнаружит в конце.
И, наконец, когда он прокрался за очередной поворот, впереди оказалась стена, на которой были вырезаны две сплетающиеся змеи с глазами из больших сверкающих изумрудов. Гарри приблизился. В горле пересохло. Ему не надо было воображать, что эти каменные змеи настоящие; их глаза выглядели удивительно живыми. Он догадался, что он должен делать. Гарри прочистил горло, и изумрудные глаза, казалось, замерцали.
«Откройтесь», – сказал Гарри слабым, осевшим шипением. Змеи разделились, стена треснула, её половины скользнули в стороны, и Гарри, дрожа всем телом, вошёл внутрь.
Глава семнадцатая. Наследник Слитерина
Он стоял на пороге очень длинного тёмного зала. Каменные колонны, увенчанные переплетёнными змеями, поддерживали высокий потолок, утопавший во тьме, и отбрасывали длинные чёрные тени в неверном зеленоватом свечении, наполнявшем зал. Гарри стоял неподвижно, с тяжело бьющимся сердцем, вслушиваясь в холодную тишину. Что это там мелькнуло, в тёмном углу, василиск? И где же Джинни? Он вытащил палочку и стал медленно двигаться вперед, мимо колонн со змеями. Каждый осторожный шаг гулко отдавался в тёмных мрачных стенах. Гарри прищурился, приготовившись при малейшем шорохе закрыть глаза, но, казалось, только пустые глазницы каменных змей следили за ним. Несколько раз внутри у него холодело, когда ему казалось, что они шевелятся. Уже поравнявшись с последней парой колонн, он вдруг увидел огромную статую высотой до потолка, стоявшую у задней стены. Гарри пришлось запрокинуть голову, чтобы взглянуть в лицо гиганта: оно было древним и обезьяноподобным, подбородок обрамляла длинная борода, ниспадавшая почти до самого края складчатой мантии, из-под которой виднелись две огромные серые ступни, попиравшие гладкий пол зала. А между ступнями, лицом вниз, лежала маленькая фигурка в чёрном, с огненно-рыжими волосами.
«Джинни! – прошептал Гарри, бросаясь к ней и падая на колени. – Джинни – не умирай – пожалуйста, только не умирай, – он отбросил палочку в сторону, схватил Джинни за плечи и перевернул на спину. Лицо её было белым, как мрамор, и таким же холодным на ощупь, но её глаза были закрыты, а значит, она не подверглась окаменению. Но тогда она, стало быть… – Джинни, прошу тебя, проснись», – встряхивая её, в отчаянии шептал Гарри. Безнадёжно, её голова безвольно покачивалась из стороны в сторону.
«Она не проснется», – произнёс мягкий голос. Гарри резко выпрямился и развернулся, так и не встав с колен. У ближайшей колонны, наблюдая за ним, стоял высокий черноволосый юноша. Его силуэт был размыт, как будто Гарри смотрел на него сквозь затуманенное окно. Но ошибки быть не могло…
«Том… Том Ребус?» Ребус кивнул, не спуская глаз с лица Гарри.
«Что ты подразумеваешь под „она не проснется“? – в отчаянии крикнул Гарри. – Она ведь не… она не…?»
«Она пока ещё жива, – вымолвил Ребус. – Но только пока». Гарри смотрел на него. Том Ребус учился в
