камера.
— Эрик, ты ведь ничего… ему не сделаешь? Пойми, этим ты только дашь очередной повод отделу начать слежку.
— Думаешь, меня это волнует?
— Меня волнует. — Тамара села и строго посмотрела на Эрика. — Я буду с тобой всегда, куда бы ты ни пошел. Мне хочется, чтобы мы были свободными, могли ходить куда пожелаем, наслаждаться жизнью. Иногда навещать Дэниэла. Пожалуйста, не разрушай то, что только начинается.
Ее слова отрезвили, словно на голову вылили ушат ледяной воды. В речах Тамары был здравый смысл. Несмотря на то, что он считал Сен-Клера моральным уродом, она его любила. Эрик беспомощно посмотрел на Роланда.
— Не могу не согласиться со столь разумными мыслями, — ответил тот.
Эрик вздохнул, понимая, что не сможет сейчас отомстить Кертису Роджерсу, но надежда остается всегда. С Тамарой бесполезно спорить, она слишком добрая и не поймет его желание. Да еще и мальчик оказался замешан в эту историю.
— Что же касается двери и ворот, — решил сменить тему Эрик, — я могу позвонить, и с первыми лучами солнца здесь будет вполне надежная бригада.
— Однажды Кертис уже смог попасть внутрь, — отметила Тамара.
— Собаки! — Роланд вскочил на ноги. — Они нас спасут. Десять, нет, двенадцать собак, про которых ты говорил. Доберманы, кажется.
— Думаю, сигнализация будет эффективнее, — весело отозвался Эрик, словно его это очень забавляло. Выражение лица Роланда стало жестче. — Не очень бы хотелось привлекать к этому полицию, но другого выхода пока нет. Потом я что-нибудь придумаю. — Эрик взглянул на Тамару. — Может, навестим полицейских и покончим с этим неприятным делом? У меня такой план…
Тамара сама не понимала, как Эрик смог рассмешить ее после всего произошедшего. Но он смог. Когда они вышли из участка, он сел за руль ее машины, которую называл «автомобиль неизвестной породы». Тамара сидела рядом и поражалась его технике вождения.
Дом был приведен в порядок, насколько было возможно. В камине, растопленном Роландом, плясали языки пламени и весело потрескивали поленья. В центре комнаты стояла ваза с двенадцатью белыми розами. Тамара заметила карточку и прочитала:
Внезапно комнату наполнили звуки музыки. Это опять был Моцарт.
— Твой друг настоящий рыцарь.
— Надеюсь, тебе нравятся такие мужчины, — сказал Эрик, крепко обнимая ее.
— А что у тебя за планы? Помнишь, ты говорил?
— Хочешь потанцевать?
— Хочу. — Тамара встала на цыпочки и чмокнула его в щеку.
— Нет. Не могу же я танцевать с тобой в таком виде.
Тамара оглядела джинсы и свитер:
— Признаю, не очень подходящая одежда, но…
— У меня для тебя сюрприз. Пошли. Эрик подтолкнул ее к лестнице, и они поднялись наверх. Он первым вошел в спальню, которая была ей уже знакома, и зажег лампы. Эрик открыл массивный платяной шкаф, а Тамара с любопытством заглядывала ему через плечо. Он аккуратно достал что-то похожее на старинный туалет дамы. Когда Эрик повернулся, она едва не задохнулась от восторга. Это же настоящий наряд Золушки. Нефритового цвета атласное платье все блестело и переливалось. Глубокое декольте, воздушные рукава и юбка клеш. В нескольких местах юбка была присборена, чтобы приоткрыть нижнюю юбку, и украшена белыми бантами.
— Оно принадлежало моей сестре, — сказал Эрик. — Жаклин затягивала талию в корсет, но она не была такой стройной. Тебе это не нужно.
Тамара перевела взгляд с платья на Эрика:
— Твоей сестры… Жаклин? И ты хранил его столько времени?
— Я немного сентиментален во всем, что касается моей сестры. Жаклин надевала это платье на концерт Амадея в Париже.
— Моцарта? — У Тамары глаза едва не вылезли из орбит.
— Она не была в таком восторге от него, как я. — Эрик грустно улыбнулся. — Тебе очень пойдет этот наряд.
— Нет, я не могу, ведь он тебе так дорог. Господи, ты хранил его столько лет!
— Не делай из этого целое событие. Ты мне дороже всего на свете. Пожалуйста, надень. Мне будет очень приятно.
Тамара согласно кивнула, и Эрик оставил ее одну. Она разделась, сняв даже бюстгальтер, поскольку декольте на платье было таким глубоким, что совсем не предполагало подобное белье. Она стала осторожно надевать платье, боясь как-то испортить или порвать. Расправляя юбку, Тамара вспомнила о шнуровке на спине и повернулась спиной к двери:
— Эрик!
Он вошел в комнату и, не говоря ни слова, ловко справился с ее просьбой.
Она медленно повернулась и увидела мечтательный взгляд Эрика, обращенный куда-то далеко в прошлое.
— Ты похожа на ожившую мечту. Мне даже страшно, что это все сон, скоро ты исчезнешь.
— Действительно так хорошо?
В платье было довольно тесно, плотный лиф поднимал грудь так непривычно высоко, что Тамаре казалось, она вот-вот выскочит.
Эрик улыбнулся и открыл дверцу шкафа. С обратной стороны на створке было зеркало, которое она не заметила, очарованная нарядом. Оглядев себя с ног до головы, Тамара даже вскрикнула от неожиданности. На нее смотрела не Тамара Дей, а черноволосая красавица восемнадцатого века. Такой перемены она не ожидала. А какое платье! Оно было скорее похоже на предмет искусства, чем на одежду. Желтовато- зеленый цвет очень шел ей.
— Отражение не врет. Ты такая и есть, — сказал Эрик, склоняясь к ее руке. — Теперь о танцах.
Они спустились в гостиную. Он взял пульт, нажал несколько кнопок, и фортепьянную сонату сменила плавная мелодия менуэта. Эрик поставил одну ногу перед собой на мысок и галантно поклонился, протягивая Тамаре руку. Она даже рассмеялась, все происходящее казалось съемками исторического фильма.
— Внимательно следи за моими движениями. — Эрик был очень серьезен. — В танце взгляд важен не меньше, чем правильные движения.
Тамара подняла голову, оторвавшись от своих босых ног, выглядывающих из-под подола платья. Она очень старалась точно копировать все па.
— Правильно, молодец, — ровным голосом похвалил ее Эрик, хотя в нем явственно чувствовалось некоторое напряжение и волнение. — Ты хорошая ученица.
— У меня же самый лучший учитель. — Повторяя его движения, она сделала шаг назад, затем вперед. — Ты, наверное, танцевал со всеми красивыми девушками Парижа.
На его губах мелькнула улыбка.
— Едва ли. Я никогда не любил развлечения подобного рода.
Они сделали шаг навстречу друг другу, подняв руки над головой, и Эрик жестом показал ей, что она должна покружиться.
— Каждому свое.
— Прекрасно тебя понимаю. Я тоже не любительница танцев. — Внезапно Тамара остановилась.
— Ну вот, ты сбила меня с ритма. Теперь надо начинать все сначала.
— Нет. Теперь моя очередь быть учителем.
Тамара выскользнула из его объятий и направилась к полке с аппаратурой. Переключив стереосистему
