с диска на радио, она стала искать подходящую музыку, пока не остановила свой выбор на одной из старейших радиостанций.

— Отлично. — Она подбежала к Эрику, положила руки ему на плечи и прижалась настолько близко, насколько позволяла пышная юбка. — Так танцует мое поколение. Положи руку мне ниже талии и крепко обними.

Тамара опустила голову ему на плечо, и они стали медленно покачиваться в такт звучащей мелодии.

— У твоего танца есть свои преимущества. И это все? Так просто?

— Возможны и вариации. — Она подняла голову и нежно, лаская, прикоснулась губами к его шее.

Эрик крепко сжал ее ягодицы.

— Ты тоже хороший ученик.

— У меня же самый лучший учитель. Эрик погладил ее по щеке и, медленно наклонив голову, поцеловал в губы.

Он целовал ее страстно и жадно, как измученный жаждой путник, добравшийся до живительного источника. Его губы опускались все ниже, к прекрасной полуобнаженной груди.

Потянув за резинку, Тамара распустила волосы Эрика. Они заструились черной волной, и она блаженно вдохнула знакомый аромат. Легко освободив грудь, едва прикрытую лифом, он стал ласкать языком и нежно покусывать ее возбужденные соски. Она закрыла глаза, погружаясь в свои ощущения, и даже не заметила, что спиной уже прижимается к стене.

— Эрик… а как… же… Роланд?

— Он все сам… знает и понимает, — ответил он, почти не отрываясь от ее груди.

Тамара опять закрыла глаза и застонала. Эрик прижал ее к стене и стал поднимать пышные юбки. Он справился довольно ловко и быстро. Она чувствовала, как пальцы гладят бедра, подбираясь к самому сокровенному. Рука замерла, наткнувшись на кружевную шелковую преграду. Тамара подумала, что надо было снять все белье. В нем не было никакой необходимости, тем более что она прекрасно понимала, чем закончится этот вечер. Вскоре преграда была устранена. Ей хотелось скорее ощутить, почувствовать в себе его плоть.

Эрик приподнял ее за ягодицы, она обхватила его ногами и обвила руками шею. Ее грудь оказалась на уровне его лица, и он не упустил этот шанс и впился в нее зубами, легко прокусив тонкую кожу.

Он вошел в нее, и обоих мгновенно захлестнула волна блаженства. Через несколько минут Эрик крепче сжал зубы и задрожал всем телом. Тамара почувствовала боль и вместе с тем испытала невероятное наслаждение, чувствуя приближение оргазма.

Она вскрикнула и закрыла глаза.

— Прошу тебя, — прошептала Тамара, проведя рукой по шелковистым волосам.

Эрик внезапно почувствовал слабость и опустился на ковер, увлекая ее за собой. Он, наконец, смог оторваться от ее груди и прижал к себе.

— Господи, женщина, — шептал он, зарывшись в кудри волос, — мне никогда не было так хорошо. Я уже говорил, что люблю тебя?

— Да, мысленно. Но я не против еще раз это услышать.

— Больше жизни, Тамара. Я готов все для тебя сделать, даже умереть.

Она облизала губы.

— Можешь встретиться с Дэниэлом?

Эрик колебался, лицо стало напряженным.

— Это ничего не изменит.

— А я думаю, изменит. — Она села и уперлась руками ему в торс. — Для меня это очень важно.

Он привлек ее к себе, заключив в объятия.

— Если так важно… Когда поедешь утром домой, скажи Сен-Клеру, что я приду сразу после заката.

— Спасибо, Эрик. Все будет по-другому, вот увидишь. — Тамара нежно поцеловала его. — Я сейчас ему позвоню. Не хочу никуда уезжать после рассвета.

Она чувствовала, что ему все это совсем не нравится.

— Эрик, Кертиса продержат в полиции только до утра. Что, если он вернется сюда?

— Ты встретишь его у входа и расцарапаешь лицо когтями, моя тигрица. — Он помолчал. — За кого ты меня принимаешь? Думаешь, я буду прятаться за твоей спиной и не смогу сам себя защитить? — Это было сказано уже серьезно.

— Но днем ты бессилен.

— Послушай, с первыми лучами солнца приедут рабочие и сделают все необходимое. Они знают, что мне надо. Я буду в полной безопасности.

— Тогда я уеду, когда они закончат.

Глаза Эрика сверкнули недобрым светом.

— Ты уедешь с рассветом.

— Нет. — Тамара покачала головой.

— Я не позволю женщине рисковать из-за меня жизнью.

Его резкий тон заставил Тамару расплакаться.

— Я не просто женщина, а любящая женщина. Я разорву Кертиса на куски, но не позволю ему приблизиться к тебе днем. — Слезы душили ее, и слова застревали в горле. — Представь, что со мной было, когда я поняла, что Курт здесь и… может, уже убил тебя. Господи, без тебя мне не жить.

Эрик нежно погладил ее по плечу:

— А ты представь, что было со мной, когда он бил тебя, а я лежал совсем рядом и ничего не мог сделать. Он мог убить тебя в моем собственном доме.

— До этого не дойдет. Курт не сможет убить меня. Он так себя ведет, потому что переживает.

Эрик посмотрел ей прямо в глаза:

— А я думал, это он из глубокого уважения.

— Он был в бешенстве, потерял контроль над собой. Потом он раскаялся.

— Вне всякого сомнения, Роджерс и потом раскается, когда уже убьет тебя.

— Он не…

— Любовь моя, ты слишком доверчива. Мне очень неприятно, но я вынужден предъявить ультиматум. Если ты не уедешь рано утром, я не буду встречаться с Сен-Клером. Прежде чем ты согласишься, хочу предупредить, что тебе не удастся пробраться в дом, пока я сплю. Знай, я всегда чувствую твое присутствие. — Эрик говорил с ней ласково и нежно коснулся лица губами, чтобы осушить ее слезы. — Ты хочешь весь остаток ночи провести в бессмысленном споре?

Тамара замотала головой. Они очень боялись друг за друга, в этом все дело.

Она наклонилась и поцеловала Эрика, ощущая на его губах солоноватый привкус собственных слез.

Эрик стоял в дверях, пока машина Тамары не скрылась из вида. Приближающийся рассвет заставил его ссутулиться, на лице проступила усталость.