Мы были в этой восьмерке. Играли по-русски и по-английски. А в 1997 году «Бедную Лизу» сыграли на фестивале в Авиньоне – 26 коммерческих спектаклей. По-русски и по-французски. И снова успех. «Бедная Лиза» стала несомненным «хитом» нашего репертуара.

Процесс работы над «Бедной Лизой», зафиксированный в записи репетиций всего лишь одного опуса, может быть, даст читателю представление о сложности и трудоемкости студийного творчества, в котором переплетены этика и эстетика, практика сценического строительства и литературоведение, учеба и результат…

Здесь властвует «вихорь жизни молодой», не мешающий, однако, следованию завета из «Фауста»:

Это, так сказать, одна работа – судите сами… А ведь таких спектаклей было создано в условиях любительства – восемь.

Перечислю их:

«Доктор Чехов», «Бедная Лиза», «Всегда ты будешь», «Красный уголок», «Комната смеха», «905-й год», «Учитесь водить автомобиль заочно» и «История лошади».

К началу пятого сезона мы подошли усталые от напряжения, но воодушевленные тем, что у дверей, ведущих в наш крохотный зальчик в Доме медработников, всегда скапливались зрители, не попавшие сегодня на спектакль.

Однако «черная работа» давалась крайне нелегко, театр делали из ничего люди. Это тесто надо было каждодневно месить. Продвижение на миллиметр пути требовало усилий непостижимых.

В доказательство приведу свое выступление на открытии пятого сезона, ставшего рубежным перед нашим переходом в профессионалы. (Магнитофонная запись дается в сокращении.)

– Друзья! Мы начинаем пятый по счету сезон с надеждой, что в будущем наше дело окажется на новых организационных рельсах, – вся страна наша начинает жить по-студийному: старая, прогнившая догматическая система затрещала, уступая место новому. Общество делает ставку на самодеятельность личности, но требует при этом от каждого профессионализма. С некомпетентностью и дилетантством надо кончать – в сфере театра эта задача решается каждым коллективом по-своему. Мне кажется, мы готовы начать новую творческую жизнь как никто. Накоплен богатый, чрезвычайно убедительный репертуар. Критика нас поддерживает, публика любит. Внешне мы выглядим недурно, но это не значит, что все в порядке.

Искусство делают люди, совсем недавно бывшие далекими от искусства. Придя с улицы, они волей- неволей приносят в «храм» уличные представления о жизни. Иногда это хорошо, чаще плохо, потому что сегодня более, чем всегда, нужна культура нашего общения, коллективная стабильность. Гниль сегодняшняя обязательно проявится если не сегодня, то завтра. В этом смысле наша перестройка будет похожа на перестройку в масштабах страны – та же несовместимость новых дел со старыми конструкциями. Как сохраниться, как уберечь себя от мечтаний и разрушений, как уберечь дело от дисгармонии?

Наши пути разойдутся с каждым, кто, воспользовавшись нашими слабостями и противоречиями роста, будет хитрить, настраивать дирекцию и администрацию «против», писать ей недостойные истинно интеллигентного человека заявления, похожие на доносы.

Сегодня мы уже начали подготовительную работу к новому сезону – исключили отошедших в сторону от нас. Некоторые спрашивают: а не поторопились ли мы? Может, еще потерпеть для пользы дела?.. Нет, мне кажется, здесь необходима хирургия, ибо «театр – дело кровавое»… лучше сегодня избавиться от болезни, чем долго еще жить с ее последствиями… Потери студии неизбежны, мы это тоже должны понимать. Но привыкнуть к этому я не могу… Для меня это всегда самый тяжелый момент нашего сотворчества, построенного на содружестве. Примеры с Кочетковым, Знаменщиковой, Михайловой говорят нам о том же, о чем я уже сказал. О эгоцентрическом нутре, несовместимом со студийными интересами… Разве можно сказать, что эти люди мало играли? Да, понятно, они хотят играть еще больше, но разве количество – это мера таланта?

Эгоизм – вот проклятье наше, вот первейший дьявол – совратитель студийцев!.. И как приложение к нему – темнота. Да, да, та самая, которая еще зовется невежеством, неумением отличить подлинно художественные ценности от мнимых. А ведь с их уходом рушатся спектакли, и еще какие!.. «Доктор Чехов», наша первая ласточка, подстреливается влет. Я уж не говорю о «Всегда ты будешь», без которого нам нельзя и мечтать о какой-либо профессионализации. Тут уже нас не просто подводят. Тут нас бьют топором по черепу, да еще сзади, без предупреждения… Ну, не стыдно ли?.. Эти люди, по существу, чрезвычайно талантливые, вдруг оказываются совершенно тебе чужими, совершенно, оказывается, «не твоими», совершенно беспомощными в этическом плане, не воспитанными в здоровом студийном духе… Их уход – это и наша слабость, ибо, значит, мы не сумели вовремя сломать их эгоизм, их темноту и бескультурье преодолеть…

Какой вывод напрашивается?.. Потери, конечно, будут и впредь. Не забывайте, что вы пришли с улицы, никто из нас только что не знал друг друга даже в лицо. Студия – живой организм, а всему живому свойственно не всегда ровное развитие. Но важно понять причины потерь, ведущих к разрушению. Важно осознать силу наших художественных идей, мощь нашего репертуара, и тогда, я думаю, эгоизм будет побежден.

Нет нужды говорить, что наша студия, мне кажется, достаточно сильна, чтобы превозмочь бедствия, принесенные потерями, но тут следует взять такой урок: селекция должна быть продолжена, будет новый набор, и я обращаюсь в связи с этим прежде всего к «старикам» (есть уже у нас такие молодцы-ветераны) – на вас новая, тяжелая ответственность – показать новеньким, что есть мы, настоящие студийцы, как здесь, по каким таким законам живут «розовские», что за атмосфера «У Никитских»… Не надо подавать никакого примера – это чушь. Надо просто честно выполнять свои студийные обязанности, и все. Этого вполне достаточно будет!

Теперь мне хочется дать характеристику – краткую, конечно, работе наших цехов.

Прежде всего – актеры. Спектакль «История лошади» сказал сам за себя. Здесь студийная мощь на сегодня выглядит в полную силу. В работе всех участников от Андрея Степанова до Валерия Бондаренко отчетливо видно мастерство, не только увлеченность ролью. Философия и миросознание Толстого, выраженные в сложнейших полифонических театральных формах, дали театральный синтез, недоступный, поверьте, многим профессиональным труппам. В спектакле есть интеллект и чувственность, присущие нашему методу, только нашему театральному мышлению. Мне хотелось бы, чтобы студийцы задумались о том, какая связь существует между этой работой и другими нашими опусами – начиная от «Доктора Чехова» и «Бедной Лизы», продолжая «Всегда ты будешь» и особенно «Комнаты смеха» – спектакля, может быть, не во всем удачного, но чрезвычайно полезного, как выяснилось, для нас, для нашей работы над «Историей лошади». Я имею в виду чисто технические подходы к эстрадно-театральному стилю, совмещаемому в «Истории лошади» с глубинно-психологическим театром…

Да, могут быть и сомнения, и даже творческие метания – они были в «Истории лошади», и они, конечно, естественны, – но опять-таки, если и в общем деле возникает недоверие, желание доказать обратное тому, что твердит, к чему призывает режиссер, демонстративная нервность, – все это ведет к нашему общему поражению, ответственность за которое несу пока что я один… Будем же внимательнее и профессиональнее в своем труде! Будем менее амбициозны и более скромны в своих самооценках – опять все тот же эгоизм, точнее, в этом случае эгоцентризм могут дать печальнейшие срывы… И я, к сожалению, в прошлом сезоне был тому свидетелем у Леши Паперного. Это не должно не тревожить, мне кажется, и его самого. Удивительный человек, то проявляющий изысканный вкус и воспитанность, то обыкновенное хамство, невыдержанность, его же недостойные… Пора кончать с этой незрелостью, с этим, мягко говоря, мальчишеством! Серьезные увлечения Искусством сами по себе не гарантируют высокий уровень культуры личности. Уметь управлять собой и быть добрее по сути, добрее даже не в бытовом, а в поэтическом смысле – вот чего бы я тебе пожелал в будущем сезоне, Алексей Кузьмин-Паперный!

Спектакль «Красный уголок», восстановленный в нашем репертуаре благодаря изменениям, произошедшим в жизни нашего общества, конечно, принес мне удовлетворение как автору, в конце концов мы победили!.. И это была принципиальная победа. Из-за «Красного уголка» над студией недавно висел палаческий топор. Из-за «Красного уголка» нас вообще в какой-то момент могли закрыть. Победить с «Красным уголком» значило не просто выжить, но еще и во многом обеспечить себе будущее. Ибо у нас, к