залив или залив Сан-Франциско, которые приобрели свой нынешний вид уже почти в исторические времена.
– Какова, по мнению «ЗР», численность населения?
– Небольшая, наверняка меньше, чем у нас. Принимая во внимание скопления огней на ночной стороне, ее оценивают самое большее в миллионы и уж наверняка не в миллиарды. Некоторые территории, похоже, вообще необитаемы, по крайней мере если считать огни признаком жизни.
– Может, там идет война и у них затемнение, – заметил Кравелли.
– Но на дневной стороне нет никаких признаков городов, лишь нечто похожее на дороги и небольшие поселения… Через несколько дней, возможно, удастся узнать больше. Вся эта история выглядит странно. Поскольку не было зафиксировано никаких радиосигналов, в «ЗР» полагают, что жители этих территорий, хотя у них и есть турбины, по какой-то причине не пользуются электричеством. А клееная древесина, покрытая асбестовой краской, указывает на отсутствие металлов, по крайней мере в промышленных масштабах. Невероятно, правда?
– На каком языке они говорят?
– В «ЗР» даже не притворяются, будто знают. Сейчас они набирают дешифровщиков в отдел лингвистики. Если удастся поймать одного из местных, с ним попытаются установить контакт. Это должно вскоре случиться, а может, уже случилось, после того как я покинул «ЗР». Говорю тебе, это будет apologia pro sua vita[1] для социологов, этнологов и антропологов со всего мира. Они отправятся туда целыми толпами. Я лично не имею ничего против. Бог знает, что они еще найдут. Возможно ли, чтобы в этой культуре возник приводимый в движение турбиной воздушный корабль, но не существовало, к примеру, письменности? Ибо, как утверждают в «ЗР», на машине не было никаких букв или знаков, а ведь они наверняка обследовали ее вдоль и поперек.
– Честно говоря, меня не волнует, что там изобрели, а что нет, – пробормотал себе под нос Кравелли. – Главное, есть место для колонизации. Массовой колонизации, для миллионов.
Они выпили еще по стакану пива, и Бохеджан ушел.
«Тебе повезло, Брискин, – подумал Кравелли, закрывая дверь за информатором. – Ты рисковал, выступая с той речью, но, судя по всему, ситуация оборачивается в твою пользу. Разве что откажешься делить альтернативную Землю с ее коренными обитателями… Или им удастся изобрести какой-нибудь механизм, который нас остановит. Господи, как бы мне хотелось там оказаться! – подумал Кравелли. – Собственными глазами увидеть ту цивилизацию, прежде чем мы сотрем ее с лица земли, что неизбежно случится. Вот это был бы опыт! Возможно, они опередили нас во всем – в науке, философии, технике, в изобретении новых источников энергии, словом, во всех областях: от противозачаточных средств до постижения Бога, от книг и соборов, если таковые у них есть, до детских игрушек. Вероятно, все начнется с того, что несколько местных будут убиты – просто на всякий случай, – размышлял Кравелли. – Жаль, что этими вопросами не занимается правительство. Чертовски неудачно, что правами на данное открытие обладает частная корпорация. Естественно, когда Джима выберут, все изменится. Но Шварц ничего не станет делать, он будет просто сидеть, позволяя “ЗР” поступать так, как им заблагорассудится».
«Нужно организовать встречу Брискина с Леоном Тэрпином, главой “Земных разработок”, – подумал Сол Хайм. – Сфотографируем Джима в том новом мире – он должен не просто говорить о находке, он должен говорить именно оттуда. Контакт лучше всего установить с помощью Фрэнка Вудбайна, ведь они с Джимом давние друзья. Поговорю с Вудбайном и все устрою. Джим будет там, а с ним, может быть, и Фрэнк. Отличная реклама для нашей кампании! Обязательно это используем».
– Возьми видеофон, – обратился он к жене. – Пусть найдут Фрэнка Вудбайна, ну, знаешь, того героя, исследователя космоса.
– Знаю, – ответила Пэт.
Сняв трубку, она попросила дать ей нужную информацию.
«Хорошо иметь героя на своей стороне, – размышлял Сол. – Я всегда мечтал о том, чтобы втянуть его в нашу компанию. Думаю, наконец мы добились того, чего хотели». Он был доволен собой, профессиональная интуиция подсказывала, что он может одним выстрелом убить двух зайцев.
На экране телевизора представители прессы совершали экскурсию по альтернативному миру. Вместе со всей нацией Сол увидел прекрасный пейзаж, деревья, траву, чистое небо. Как и другие, он живо реагировал на красоты. Зрелище действительно было что надо! Посмотрев передачу, он понял, сколь глубоко продуманным было выступление Джима. Начиналась новая эпоха в истории человечества, и опекаемый им кандидат предвидел это с самого начала. Если бы только они могли послать туда Джима с Вудбайном… Последний, решающий шаг…
– Есть, – торжествующе сообщила Пэт, прервав размышления мужа. – Держи. – Она протянула Солу трубку видеофона. – Он знает, кто ты, и согласился на разговор.
– Мистер Вудбайн, – начал Сол, садясь перед видеофоном, – весьма любезно с вашей стороны, что согласились уделить мне минуту вашего драгоценного времени. Джим Брискин хочет посетить тот, другой мир. Вы могли бы как-нибудь устроить это через Тэрпина?
Он был готов объяснить собеседнику, почему это так важно, – вдруг Вудбайн не слышал выступления Джима, – но тот сразу же все понял.
– Попросите Брискина, чтобы прибыл ко мне домой, если возможно, сегодня же вечером. Я хочу поговорить с ним о материалах, которые мы там обнаружили. Он должен узнать кое-какие подробности, прежде чем отправится туда. Уверен, что в «ЗР» не будут иметь ничего против. Они все равно собираются завтра распространить эту информацию в прессе.
– Хорошо, – обрадовался Сол. – Как можно скорее пришлю Джима к вам.
Поблагодарив Вудбайна, он прервал связь.
«А теперь посмотрим, удастся ли мне уговорить Джима, – подумал он, набирая номер. – А что, если не согласится?»
– Может, я могла бы помочь? – предложила Пэт. – Обычно мне удается убедить Джима в том, что я действую в его интересах. А данный вопрос, несомненно, к таковым относится.
– Рад, что у тебя столько оптимизма, – ответил Сол, размышляя о том, что за материалы обнаружили сотрудники «ЗР» в новом мире.
Находка, вне всякого сомнения, была крайне важной. Говоря о ней, Вудбайн был чем-то озабочен, и это встревожило Сола. Не очень сильно, но все же.
Фрэнк Вудбайн услышал стук в дверь, открыл – на пороге его квартиры стоял Джим Брискин, как всегда мрачный.
– Сколько лет, сколько зим, – сказал Вудбайн. – Идем, хочу тебе показать, что мы нашли на той стороне.
Он повел Джима к длинному столу в гостиной.
– Вот их компрессор. – Он показал на фотографию. – Есть уйма способов его построить. Почему они выбрали наиболее неудобный? Нельзя назвать культуру примитивной, если она создала поршневой двигатель и газовый компрессор. Уже сама способность построить планер с приводом не позволяет считать эту цивилизацию низкоразвитой. И все же что-то тут не так. Завтра, конечно, мы узнаем, что именно. Но я хотел бы знать это сегодня, прежде чем мы установим с ними контакт.
Джим Брискин взял фотографию компрессора.
– Гомеогазеты предполагали, что вы нашли нечто подобное. Ходили слухи насчет объекта, отбуксированного на нашу сторону…
– Да, – кивнул Вудбайн. – Слухи оказались правдивыми. Вот снимок. – Он показал Джиму фотографию планера. – Машина находится в подвале «ЗР». Они сообразительны и притом глупы – я имею в виду тех, с той стороны. Полетим туда завтра вместе. Приземлимся вот здесь. – Он показал на одну из фотографий, сделанных со спутника «Пчелиная матка». – Узнаешь? Побережье Франции. Нормандия. У них там деревня. Трудно назвать ее городом, поскольку она очень маленькая. Но это самое большое поселение, которое было обнаружено со спутника. Так что мы отправимся туда, встретимся с местными жителями и непосредственно соприкоснемся с их культурой и всеми ее достижениями. «ЗР» обеспечит нас лингвистическими машинами. В операции задействованы также антропологи, социологи… – Он замолчал. – Почему ты так странно на
