Но не станем возлагать на него большие надежды. Для страховки будем одновременно действовать самостоятельно. Дело серьезное. Этот цветной действительно готов закрыть «Золотые врата».
Оба глаза одновременно повернулись к экрану телевизора, и братья уселись на свой широкий диван, чтобы послушать выступление.
Доктор Лэртон Сэндс сидел перед экраном телевизора в своей роскошной квартире в Рино и слушал выступление кандидата Джеймса Брискина. Он знал, что это означает. Существовало лишь одно место, где можно было наткнуться на «цветущий девственный мир». Значит, они нашли Кэлли.
Подойдя к столу, Лэртон Сэндс достал из ящика маленький лазерный пистолет и сунул его в карман. «Удивительно, что Брискину это удалось, – подумал Сэндс. – Я его явно недооценивал. Теперь все жизни, которые я мог бы спасти, обречены. Но Брискин еще ответит за… за то, что лишил меня возможности работать на благо человечества».
Сэндс набрал номер местной компании реактивных такси.
– Я хотел бы как можно скорее полететь в Чикаго.
Сообщив свой адрес, он поспешно покинул квартиру и направился к лифту. «Майра, ее детективы и гомеогазеты хотят загнать меня и Кэлли в угол. А теперь к ним присоединился еще и Джим Брискин. Почему он опустился до их уровня? Разве я до сих пор не доказал, как много делаю для человечества? Брискин должен это понимать. Неужели он позволит, чтобы больные умирали? – возмущенно размышлял Сэндс. – Неужели он обречет на смерть всех тех, кто меня ждет, нуждается в моей помощи? Кто их спасет, если я погибну?»
Дотронувшись до пистолета в кармане, он мрачно проговорил:
– Конечно, очень легко ошибиться в другом человеке.
«Человека очень легко обмануть, – мысленно добавил он. – Преднамеренно ввести в заблуждение. Да, преднамеренно!»
Рядом резко затормозило такси.
6
Закончив выступление, Джим Брискин сел, убежденный, что, по крайней мере, на этот раз не подкачал. Это была лучшая речь в его политической карьере и в некотором смысле единственная содержательная.
«Что дальше? – спросил он себя. – Сол ушел, а с ним и Патриция. Я выступил против могущественных и невероятно богатых братьев, Джорджа-Уолта, не говоря уже о Фисбе… Да и “Земные разработки” тоже не мелкие сошки. Они придут в ярость, узнав, что информация о совершенном ими открытии стала известна широкой публике. Но это не имеет значения. Так же как не имеет значения тот факт, что я обещал назначить частного детектива на пост генерального прокурора. Ничто не имеет значения. Я должен был выступить с речью сразу же после того, как получил информацию от Тито Кравелли, и я это сделал. И неважно, каковы будут последствия».
К Брискину подошел Фил Дэнвил и дружески похлопал его по спине.
– Отличная работа, Джим. Ты превзошел самого себя.
– Спасибо, Фил, – пробормотал Брискин.
Он чувствовал себя крайне уставшим. Кивнув на прощание телеоператорам, он вместе с Филом Дэнвилом присоединился к членам своей партии, ждавшим в задней части студии.
– Потом. Мне нужно чего-нибудь выпить, – сказал Джим, когда к нему потянулись многочисленные руки.
«Интересно, как поступит оппозиция? – размышлял он. – Что может сказать Билл Шварц? Собственно, ничего. Я выложил все как есть, и обратной дороги нет. Теперь, когда все знают, что существует возможность эмигрировать, дело двинется вперед семимильными шагами. Слава богу, хранилища наконец опустеют, что должно было случиться уже давно. Жаль, что я не знал об этом прежде, чем начал выступать за проект Бруно Мини, – неожиданно подумал он. – Я мог бы избежать разрыва с Солом. Но так или иначе, меня выберут».
– Джим, думаю, вы добились своего, – тихо проговорила Дороти Гилл.
– Вне всякого сомнения, – сказал Фил Дэнвил, довольно улыбаясь. – Что ты об этом думаешь, Дотти? Теперь все не так, как раньше. Где ты раскопал информацию, Джим? Вряд ли тебе это досталось даром…
– Да, – коротко ответил Брискин. – Я заплатил дорого. Но дал бы даже вдвое больше.
– А теперь пойдем выпьем, – сказал Фил. – За углом есть бар, я его заметил, когда мы сюда ехали. Идем.
Он направился к двери, за ним последовал Джим, глубоко засунув руки в карманы плаща.
Улица была заполнена людьми, махавшими ему руками и выкрикивавшими приветственные возгласы. Он тоже помахал в ответ. Среди его сторонников были как белые, так и цветные. «Хороший знак», – подумал он, двигаясь следом за полицейскими, прокладывавшими ему дорогу к бару.
Неожиданно из толпы к нему начала протискиваться невысокая рыжеволосая девушка в сверкающей пижаме из шкуры вуба – одежде, модной среди девушек из «Золотых врат». С трудом переводя дыхание, она спешила в его сторону.
– Мистер Брискин…
Джим остановился, недоумевая, кто это такая и что ей нужно. Судя по всему, одна из девиц Фисбы Ольт.
– Да? – улыбнулся он.
– Мистер Брискин, – выдохнула рыжеволосая девушка, – по спутнику ходят слухи, будто у Джорджа- Уолта есть какие-то дела с Верном Энджелом, шефом чистовиков. – Она схватила Брискина за руку. – Похоже, вас хотят убить. Будьте осторожны.
Видно было, что девушка очень взволнована.
– Как тебя зовут? – спросил Брискин.
– Спарки Риверс. Я там… работаю, мистер Брискин.
– Спасибо, Спарки. Я тебя запомню. Может быть, смогу дать тебе пост в правительстве, – улыбнулся он.
Девушка продолжала оставаться серьезной.
– Я пошутил, – сказал он. – Не грусти.
– Думаю, они в самом деле хотят вас убить, – снова предупредила Спарки.
– Не исключено, – пожал плечами Джим. Слегка наклонившись, он поцеловал девушку в лоб. – Ты тоже береги себя, – бросил он на прощание.
– Что собираешься делать, Джим? – помолчав, спросил его Фил Дэнвил.
– Ничего. А что я могу сделать? Остается только ждать. А сейчас я собираюсь просто выпить.
– Вы должны себя беречь, – сказала Дороти. – Что мы станем делать, если с вами что-то случится?
– Возможность эмиграции останется, даже если меня не будет, – ответил Брискин. – Вы сможете разбудить спящих. Как говорится в кантате сто сорок Баха: «Wachet auf» – «Спящие, проснитесь». Отныне эти слова должны стать вашим девизом.
– А вот и бар, – сообщил Фил Дэнвил.
Полицейский открыл перед ними дверь, и они один за другим вошли внутрь.
– Мистер Брискин? – послышался рядом с Джимом мужской голос. – Я Лэртон Сэндс-младший. Возможно, вы читали обо мне в гомеогазетах…
– О да, – ответил Джим, не ожидавший увидеть здесь трансплантолога. Он протянул руку. – Рад вас видеть, доктор Сэндс. Я хотел бы…
– Прошу прощения, но говорить буду я, – прервал его Сэндс. – Я хотел бы вам кое-что сообщить. Из-за вас двадцать лет моих изысканий теперь гроша ломаного не стоят. Можете не отвечать, я не намерен затевать с вами спор. Я говорю это лишь затем, чтобы вы знали причину, – сказал Сэндс, опуская руку в
