клекот штурмовиков, так что нас не надо было упрашивать занять позиции у бойниц. Все ожидали обстрела из плазмоганов, но что-то заставило мизеров изменить привычной тактике – они начали с «ежей». Одна за другой завыли сброшенные бомбочки, разгоняя смертоносные иглы, по броне заскрежетало, зашипело, запищало тончайшими рикошетами. Макс вскрикнул, зажав рукой пробитую ладонь.

– На пол! – успел рявкнуть Цуцык.

Над головой мерзко вжикнуло – еще одна иголка проникла внутрь через оставленную нами щель.

– Вот суки! – прошипела Искорка.

– Переждем, – прижимаясь щекой к полу, успокоил ее Витек. – Сколько «ежей» они могут тащить на себе?

Оказалось, что и впрямь немного. Только нам от этого все равно мало радости получилось. Мизеры, заразы, научились-таки отличать нашу технику от американской и поняли, что плазму на «восьмидесятку» только зря тратить. В общем, они нашли-таки способ прижать нас как следует…

В тренажерных снах я видел на «бродилах» у мизеров особые пушки, выплевывающие раскаленные металлические конусы. Такие снаряды пробивали броню, как масло, но не взрывались внутри, а начинали бить рикошетами, не в силах пронзить второй броневой слой. Сущий ад получался внутри, настоящая мясорубка. Так вот они и на легкие рейдеры поставили нечто похожее, только калибром поменьше.

Поняли мы это в тот момент, когда один из заостренных цилиндров с воем и скрежетом пробил лобовую броню и так задолбил внутри рикошетами, что я понял – капец. Повезло, что на одном из отражений он влепился в приборную панель водителя и застрял там, чуть не зацепив Макса, накладывавшего на руку бинт. Почти одновременно заработал наш «КПВТ». Десантный отсек заполнило пороховым дымом, и, подняв голову, я увидел Андрея на месте стрелка.

– Уходим из-под брони! – приказал Цуцык. – Тут нас в фарш превратят!

– А там? – проорал я, пытаясь перекричать грохот пальбы. – «Ежами» закидают!

Не тратя времени на лишние разговоры, я подхватил «АКМ» и прильнул к бойнице. Жуть, что творилось снаружи. Пять легких рейдеров попытались снова зайти на нас в глубоком пике, но Андрей встретил их лавиной пуль из «КПВТ» и не дал отстреляться точно – все раскаленные пики прошли мимо, а одна ударила по башне вскользь. Правда, и Андрей ни в кого не попал. Я рванул к противоположному борту, чтобы не дать «углам» сделать «мертвую петлю» для захода на новый вираж, и успел вовремя – они как раз повернулись ко мне треугольными спинами.

Автомат рванулся в моих руках, выплевывая длинную очередь и колотя прикладом в плечо. Гильзы фонтаном ударили в стену и со звоном запрыгали по полу. Я повел стволом из стороны в сторону, стараясь расширить радиус поражения, и одного гада успел-таки зацепить в крыло. Он тут же сорвался в штопор и по инерции свечой взмыл вверх. Взорвался уже в слое туч, на некоторое время расчистив пятачок зеленого неба. Остальные по ровной дуге ушли на очередное пике.

– Андрюха, сейчас пойдут на тебя! – выкрикнул я, откидывая автомат и хватая тяжелую «Рысь».

Резон в этом был. Дело в том, что в данной ситуации нам нужна была вся плотность огня, на какую мы только были способны, потому что пробей броню еще хоть один цилиндров мизеров, нам бы пришел каюк – поубивало бы рикошетами. Витек же из «Рыси» стрелять не мог, так что надо было ему вернуть автомат. Искорка с «СВДшкой» и Макс с автоматом в уцелевшей руке уже заняли места у бойниц, Андрей с «КПВТ» управлялся прекрасно, а мне оставалось только одно – работать из своей оглобли. Только, в отличие от Искорки, через бойницу я стрелять не мог, поскольку калибр у меня был намного больше. В общем, не зря меня Кирилл поставил на место пешки. Пешки всегда погибают первыми. По крайней мере почти всегда.

Пнув ногой десантный люк и на ходу включая электронный прицел, я выпрыгнул из БТРа и тут же по грудь увяз в топком болоте. Стоя из «Рыси» не постреляешь, об этом надо было думать сразу, но в спешке у меня получилась промашка. Но и обратно возвращаться – только спину мизерам подставлять.

– Черт! – выкрикнул я в сердцах.

А легкие «углы» уже заходили в пике, и мне надо было делать хоть что-то…

Мой первый тренер по стрельбе, когда мне было еще лет четырнадцать и я занимался в городском тире общества «Динамо», все время нам вдалбливал, что выстрел происходит в считаные доли секунды, что плавность нажатия на спуск нужна для того, чтобы не сбить прицел непосредственно перед выстрелом, когда боек бьет по капсюлю, а потом пуля летит туда, куда был направлен ствол в этот до невозможности краткий миг. После воспламенения пороха от стрелка ничего уже не зависит. Даже от отдачи ничего не зависит, насколько бы сильной она ни была, так как ее основная сила приходится на тот момент, когда пуля уже покинула канал ствола.

И я решился. Знал, что будет плохо, но выхода не было. Сорвав шестнадцатикилограммовую винтовку с плеча, я схватил ее двумя руками, задрал вертикально вверх и, зная, что не удержу ее долго, напрягся изо всех сил, стараясь, чтобы ствол как можно медленнее клонился вперед. А когда рейдеры вывалились из-за туч, я придержал оружие сколько мог и, увидев мелькнувший в светящейся сетке прицела треугольник, быстро, но максимально плавно выжал спусковой крючок.

Грохнул выстрел, отдачей шарахнуло в плечо, как ломом, моментально сбив с ног и вырвав винтовку из рук. Погрузившись в воду, я еще сверху получил между лопаток, прикладом рухнувшего сверху оружия. Воздух из легких вышибло, я рванулся вверх, вынырнул и увидел, что прямо на меня, рассекая воздух, несется подбитый рейдер. Тут же загрохотал «КПВТ». Пришлось снова нырять, на этот раз по собственной инициативе. Рейдер вонзился в болотце прямо за спиной, между мной и БТРом, глушанув по ушам гидравлическим ударом и выплеснув меня на берег. Сверху жарко полыхнуло фиолетовым пламенем – кто-то из ребят снял еще один «угол». Оставшиеся два, судя по клекоту, отходить не стали, а вырулили на следующий заход.

– Достали!!! – заорал я, поднимаясь на карачки. Андрей проводил машины мизеров очередью из «КПВТ», но тут пулемет заклинило, скорее всего от перегрева. Я ринулся обратно в болотце, искать винтовку, но она сама нашлась, ее тоже почти выплеснуло, так что я споткнулся о нее на первых шагах. Поднял истекающее водой оружие и бегло осмотрел – прицел продолжал мерцать экраном, уже хорошо. Дальше и думать нечего – в несколько рывков на броню, откинул сошку, рычаг вниз, затвор на себя, гильзу долой. Новый патрон зацепил с цевья цангой затвора и сунул в ствол.

– Хрен вам, – шептал я, защелкивая рычаг на место. – Если уж стоя попал, то сейчас дам вам просраться как следует.

Лежа на броне позади башни, я подстроил прицел на нужное расстояние и собрался, ожидая, когда пара «углов» вывалится из-за туч. Но они меня обхитрили – не стали заходить по дуге, а рухнули с неба