– Это было бы наилучшим вариантом, но надеяться на него нельзя, – парировал корректировщик. – Однако, по аналогии с нынешней Базой, на самом верху должна быть комната нанимателя, в которой могут оказаться подсказки.

– Бред собачий, – вяло возразил Макс. – Будь там хоть сто раз старая База, мы найдем только стены из бетона.

– Вообще-то Храм не из бетона. Это точно. Скажем так, о нем достоверно известно лишь то, что он сложен из крупных каменных блоков и имеет архитектуру восточного стиля. Типа индийской.

– С барельефами голых баб? – улыбнулся Макс. Искорка ткнула его локтем под ребра.

– Про барельефы не знаю, – Андрей пожал плечами. – Ну что, отклоняемся?

– До жопы интересно, – Цуцык почесал макушку,

– Если есть шанс хоть что-то найти, то я за, – на самом деле мне было интересно не меньше, чем взрывотехнику.

– Не дурно было бы глянуть на легендарное сооружение, – кивнула Ирина.

– Делать вам нечего… – буркнул Макс. – Ладно, говори, куда ехать.

Андрей показал штурмовику точку на карте, тот кивнул, залез на водительское место и, запустив мотор, тронул БТР с места.

Цуцык решил, что в целях безопасности нам по очереди следует торчать головой из башенки, чтобы вовремя разглядеть начавшуюся атаку противника.

– Ближе к Мосту они плотно сканируют местность с тяжелых рейдеров, – пояснил сапер. – Так что ухо надо держать востро и останавливать машину при первых признаках опасности. Саня, ты первый.

Мне пришлось подняться в башенку и по плечи высунуться из люка. Сразу словно из ведра окатили – то ли лес поредел, то ли дождь усилился, но потоки сверху лились, как с водопада. Я поежился, но выбора не было – БТР на приличной скорости гнал через лес, взревывая мотором и выбрасывая из выхлопных труб черные клубы дыма. Дождь бил в лицо, затекал под одежду, доставал меня всеми возможными способами. Я его тихо ненавидел, и в результате у нас установились партнерские отношения – он меня достает, я его ненавижу. Стабильное состояние.

Вообще, если забить на дождь, то в этом мире можно было отыскать даже некую, пусть извращенную, красоту. Мрачную – да, но в то же время общность освещения и нарочитая ограниченность вариантов ландшафта создавали определенный стиль, как в хорошем кино, когда пленка чуть уводит все цвета в синеву, создавая общий колорит. В какой-то книжке про японскую философию я читал, что красоту надо искать во всем, так что я честно пытался. Только ливень мешал, но на него можно было усилием воли не обращать внимания.

Меня снова напугала птица, грузно пролетевшая метрах в пяти надо мной. В сфере взаимодействия все, что мелькает над головой, сначала кажется рейдером – целью низколетящей, скоростной, – а уж потом, после первого вздрагивания, мозг начинает перебирать другие варианты. Но вскоре птицы пугать перестали – их стало слишком много. Поначалу они хаотично перелетали из гущи одной кроны в гущу другой, показываясь лишь на краткий миг, не позволяя разглядеть каких-нибудь подробностей, но чем дальше в глубь леса мы продвигались, тем больше их становилось. Вспугнутые ревом мотора, они неслись плотной стаей следом за БТРом, похожие на черный трепещущий шлейф. Конечно, пернатыми они не были. Крылья у них были перепончатыми, что ничуть меня не удивило, но и на птеродактилей из фильмов Спилберга они тоже походили мало, скорее напоминали небольших, с кошку размером, крылатых обезьян. Воняли они, кстати, очень по-обезьяньи, и дерьмо из них сыпалось вовсе не птичье. Всю броню, твари, засрали, хорошо хоть ливень потоками смывал все лучше любого сливного бачка.

Макс правил БТРом довольно ловко, резко не тормозил, резко не разгонялся и, несмотря на отвратительную видимость, вовремя объезжал деревья. Завороженный мельканием деревьев по сторонам, я на некоторое время погрузился в заторможенное состояние – звуки реального мира стали громче, а сфера взаимодействия несколько поблекла в моем сознании. Я услышал, как у соседки, старой, полуглухой старушки, залаяла болонка, как кто-то во дворе под окном хлопнул дверцей машины. Я понял, что просыпаюсь, наверное, так это должно выглядеть для человека, нюхнувшего грибной дури. Из последних сил я протиснулся через люк в башенку.

Проклятая болонка заливалась не на шутку. Никогда раньше такого не было. Я приподнял голову с подушки и понял, что лает она потому, что рядом с дверью кто-то стоит. Наскоро натянув спортивные штаны, я прошлепал босыми ногами по коридору и глянул в глазок – там, возле старушкиной двери, топталась почтальонша тетя Зина.

– Черт… – тихо ругнулся я.

Далеко, в глубине сознания, почти незаметно, ревел мотор БТРа и кто-то укладывал меня на сиденье. Я повернул ключ и приоткрыл дверь.

– Не слышит, – вздохнула тетя Зина, увидев меня. – Доброе утро, Саша.

– Доброе утро. Давайте я ей передам, когда она выйдет гулять с собачкой.

– Ой, спасибо, Саш! На. Только вот тут черкни. Письмо заказное, из пенсионного фонда.

– Да, хорошо.

– А что ты заспанный такой? Опять ночью работал?

– Да. Съемки были.

– Понятно. Ты только, Саш, не спивайся, ладно? Плохо ты выглядишь.

«Какое ей дело?» – раздраженно подумал я.

– Да нет, я и не пью совсем, – ответил вслух. – Просто вымотался.

– Ну ладно…

– До свидания, – я с удовольствием запер дверь и, бросив письмо на стол, поспешил грохнуться на диван.