– Да. – Санни очень хотелось сесть, но она заставляла себя смотреть ему в глаза. – Спорить можно обо всем. Я тоже люблю хорошенько поспорить.

– Ты очень соблазнительна, когда распаляешься.

Она открыла рот – и тут же снова его закрыла. Каков наглец!

– Тебе придется как-то усмирять себя.

– Смирение – не моя добродетель.

– Иначе отправишься спать в палатке под деревом – а снега выпало довольно много.

Джейкоб покосился на окно:

– Я подумаю.

– Вот и хорошо. – Санни снова глубоко вздохнула. – И хотя мы с тобой не слишком нравимся друг другу, раз мы вынуждены жить под одной крышей, постараемся оставаться цивилизованными людьми.

– Красиво говоришь. – Ему захотелось погладить ее по щеке, но он благоразумно удержался. – Можно кое о чем тебя спросить?

– Можно.

– Ты всегда так радикально относишься к мужчинам, которые тебе не нравятся?

– Не твое дело! – Она снова порозовела.

– Я думал, это вполне цивилизованный вопрос. – Джей-Ти улыбнулся и сменил тактику: – Но я его снимаю. Если мы с тобой снова о чем-нибудь заспорим, все закончится в постели.

– С чего ты…

– Хочешь попробовать? – тихо сказал он.

Санни опустила голову.

Джейкоб кивнул с довольным видом:

– Судя по всему, нет. Не бойся, я тоже не хочу. – С этими словами он сел и снова взял в руки отвертку. – Будем считать, что произошло недоразумение.

– Да ведь ты первый начал…

– Да. – Джейкоб поднял голову и смерил ее спокойным взглядом. – Я.

Она не уходила только из гордости. На самом деле ужасно хотелось забиться в норку и зализывать раны.

– Насколько я понимаю, об извинениях и речи быть не может?

– Мне не нужны извинения, – просто ответил он.

Она запустила в него подвернувшейся под руку деталью тостера.

– Хорнблауэр, ведь ты первый распустил руки!

Он сдержался с трудом. Если он снова дотронется до нее сейчас, они оба пожалеют.

– Ладно, Санни. Прости, что поцеловал тебя, – через силу выговорил он, глядя ей в глаза. – Даже выразить не могу, как мне жаль.

Она развернулась и выбежала из кухни. Извинения ее не смягчили. Даже наоборот, еще сильнее распалили раненое самолюбие. Она схватила тяжеленную книгу и метнула ее через всю комнату. Лягнула ногой диван, выругалась и бросилась вверх по лестнице.

Ничего не помогало. Совсем не помогало. Она по-прежнему кипела от бешенства. И, что хуже, гораздо хуже, в ней бурлило желание, откровенное, горячее желание, подогреваемое яростью. И все из-за него, думала Санни, хлопая дверью. Она не сомневалась, что он нарочно завел ее.

Ему удалось довести ее до точки кипения – она бездумно ответила на его поцелуй!

Санни обещала себе: такого больше не повторится. Он ловко перехитрил и унизил ее; неизвестно, что хуже. За несколько часов он преуспел и в том и в другом. Ничего, он ей за все ответит!

Она бросилась на кровать. До вечера она не выйдет из комнаты. И придумает, как превратить жизнь Джейкоба Хорнблауэра в ад.

Джейкоб ругал себя. Не надо было к ней прикасаться. Потом весь его гнев обрушился на Санни; он с удовольствием винил ее во всех смертных грехах. Он с самого начала понял, что она опасна.

В XX веке – как, впрочем, и во все остальные века – бывают люди, словно специально созданные для того, чтобы осложнять жизнь другим. Санбим Стоун – одна из них. Красивая, страстная, грациозная, пылкая – у нее есть все, что нужно, чтобы заманить мужчину в ловушку. Вывести его из себя, довести до края пропасти… И столкнуть с обрыва.

С самой первой встречи она держится вызывающе. Ее холодные улыбки, ее язвительность лишь сильнее распаляют его. Трудно совладать с такой противницей… Тем более что она все прекрасно понимает.

Когда он поцеловал ее – хотя, бог свидетель, не собирался, – его как будто зашвырнуло в гиперпространство, только без звездолета. Откуда он мог знать, что ее пухлые губки окажутся такими взрывоопасными?

Джейкоба всегда тянуло к страстным женщинам. Хотя… какая, собственно, разница? Он не собирается увлекаться Санни. Ему нельзя. И он, будь он проклят, не хочет увлекаться, какие бы еще уловки ни были в ходу в ее проклятом XX веке!

Постепенно он убедил себя, что во всем случившемся целиком и полностью виновата она. Она нарочно дразнила и искушала его. Она хотела его соблазнить! И ей это блестяще удалось. Джейкоб стиснул зубы. Она довела его до белого каления, и он среагировал, как всякий нормальный мужчина на его месте. Она спровоцировала его, уставившись своими огромными глазищами, в которых страсть мешалась со страхом. Да, Санбим Стоун – та еще штучка! Он ведь изучал историю XX века. Надо бы запомнить, что тогда женщины обожали ставить мужчин в тупик. И дошли в своих комбинациях до совершенства.

Сунув руки в карманы, он подошел к окну полюбоваться на метель. А она умница, думал он. Жесткая, несокрушимая, как венерианский кристалл, только вдвое опаснее. Санни сразу поняла: он что-то недоговаривает. Вот и решила вытянуть из него все, что он скрывает. Что ж, посмотрим, кто кого!

Джейкоб не сомневался, что выйдет победителем в битве интеллектов. Интересно, много ли понадобится сил на то, чтобы перехитрить женщину XX столетия? В конце концов, он более чем на двести лет опережает ее на шкале эволюции. Жаль, что она так его заводит. И так примитивно красива. Но он не зря стал ученым. Джейкоб уже все для себя решил. Роман с ней заводить ни в коем случае нельзя – он же не хочет лишаться равновесия!

И все же в одном она права. Какое-то время им придется прожить бок о бок. Во всей округе вообще нет никого, кроме них двоих. А снегопад такой обильный, что им, скорее всего, не удастся выбраться из хижины несколько дней. Как ни неприятно, пока она ему нужна.

Ему придется как-то перехитрить или обмануть ее, чтобы добраться до брата. А он обязательно доберется до Кэла, чего бы это ни стоило.

Джейкоб окинул кухню неспешным взглядом. Во-первых, хижина так мала, что им едва ли удастся не сталкиваться. Можно, конечно, вернуться на звездолет, но результаты первых наблюдений удобнее записывать здесь. Возможно, он поймет, почему Кэл решил остаться в этом времени и в этом месте. На звездолете, конечно, спокойнее, зато здесь легче удовлетворить любопытство.

Значит, он останется. А если красотке Санбим не по себе в его обществе – что ж, тем лучше для него.

Ему тоже не по себе – недавний поцелуй доставил ему немало самых противоречивых переживаний. И все же придется как-то справляться. В конце концов, он стоит на высшей ступени развития.

Немного остынув, он сел за стол и принялся собирать тостер.

Сверху доносился скрип. Джейкоб улыбнулся. Санни без устали расхаживала по своей спальне. Значит, он ее задел… Вот и прекрасно! Может, теперь ей самой захочется держаться на безопасном расстоянии. По крайней мере, она перестанет провоцировать его на такие действия, о которых они оба впоследствии пожалеют.

Его желание противоречит всякой логике. Она ведь ему даже не нравится! Глупо тешиться смелыми мечтами о женщине, чье присутствие он едва выносит. Более того, она нарочно мучает и злит его.

Отвертка выскользнула из руки и ударила его по пальцу. Джейкоб пылко обругал Санни и за это.