Принца и принцессу тоже пригласили, но Чарльз, боясь, что его присутствие будет смущать людей, отказался. Диана с радостью согласилась и присоединилась к нам. Чарльз, который считал, что у прислуги должна быть своя жизнь и что не следует переступать существующую четкую границу между обслуживающим персоналом и друзьями, сделал принцессе замечание.

— Не глупи, — ответила Диана и ушла.

В домике она сняла туфли и веселилась вместе со всеми. Некоторые медленные композиции она танцевала одна, кружась под музыку с редким самозабвением.

— Давай, Венди! — старалась перекричать она шум вечеринки. — Потанцуй со мной!

Я пускалась в пляс, говоря, что уже слишком стара для таких танцев.

— Вовсе нет! — кричала Диана, и движения ее убыстрялись в такт музыке.

Принцесса, казалось, была совершенно счастлива, кружась в танце с Кеном, который знал множество па и был прекрасным танцором. Все развлекались до самого рассвета.

* * *

Мой старенький «ниссан» был неожиданно остановлен на только что сооруженном дорожном посту у задней аллеи. Впереди стояли два вооруженных солдата, один из которых поднял руку, приказывая остановиться.

— Имя! — крикнул он, наставляя на меня ружье.

— Венди Берри, — робко ответила я, в душе боясь, что сделала что–то не так. Второй солдат в полном вооружении и с раскрашенным специальной камуфляжной краской лицом медленно обходил мою машину.

— Вам не помешает купить новую, миссис Берри, — прошипел он. — Эта уже так себе…

Пока я в ожидании сидела в машине, двое солдат отошли в сторону, чтобы принять решение, стоит ли пропускать меня через пост.

— Согласно правилам вы сможете проехать, если уплатите штраф! — крикнул тот, кто был в сползавшем набок слишком большом берете.

— Десять пенсов, — предложил Уильям, пряча в кобуру водяной пистолет.

— Нет, двадцать, — вступил в спор Гарри, подбегая к брату. — Должно быть двадцать.

Я заглянула в кошелек. Из мелких монет там оказалось только пятьдесят пенсов.

— Подойдет? — нервно спросила я.

— Отлично, Венди, — ответил Уильям. — Мы бесплатно пропустим вас в следующий раз.

В окно просунулась рука и схватила монетку.

— Большое спасибо!

Мальчики, крича и смеясь, побежали по дорожке к дому.

Дорожный пост Уильяма и Гарри был одной из опасностей, подстерегавших гостей Хайгроува. Мальчикам нравилась эта игра, и иногда удача улыбалась им. Они обожали брать плату с приехавших к ленчу ничего не подозревающих гостей, а если вам не везло, то приходилось платить штраф и на обратном пути. Обычно я еще издали замечала «засаду», но подыгрывала детям, чтобы доставить им удовольствие.

Мне нравилось смотреть, как радуются мальчики, получая деньги. Интересно было наблюдать, как серьезно воспринимал игру Гарри, не упуская возможности заработать двадцать пенсов вместо десяти.

Пытаться сбежать означало совершить большую ошибку. Мальчики обычно прятались в кустах. Заметив пытающегося прорваться «противника», они бежали ему наперерез и с криком «Огонь!» поливали струями из водяных пистолетов. На горьком опыте я убедилась, что без собственного оружия — бутылки для поливки растений — невозможно вернуться в дом, не вымокнув насквозь.

Дети обожали безобидные розыгрыши. С их жертвами ничего серьезного, кроме небольшой потери достоинства, при этом не случалось. Однажды, когда принц Чарльз собирался отправиться в официальную поездку на красном вертолете королевских ВВС, его сзади неожиданно атаковал Гарри в полном боевом снаряжении. Одетый в строгий черный костюм, Чарльз отскочил на несколько ярдов от вертолета. К несчастью для принца, Гарри до этого играл в загоне для овец и весь перемазался в навозе. В результате спина его отца покрылась черными и зелеными полосами.

Хорошо, что камердинер оказался рядом. Чарльзу пришлось бегом возвращаться в дом, где грязь смыли, а мокрые пятна высушили феном. Вертолету пришлось ждать целых пятнадцать минут.

— Посмотрите на меня! — входя в дом, стонал Чарльз, одновременно злясь и хохоча. — Я весь в овечьем дерьме!

Наказания не последовало. Думаю, принц оценил шутку не хуже всех нас, едва удерживавшихся от смеха.

Хайгроув как нельзя лучше подходил для игр Уильяма и Гарри, которые могли бегать по всему поместью без сопровождения телохранителей. Постоянным же их прибежищем был дровяной сарай. Здесь лежала огромная сетка, заполненная множеством маленьких разноцветных пластиковых шариков, в которую Уильям и Гарри «ныряли» и могли часами «плавать». Шарики смягчали любое падение. К тому же сарай с успехом использовали как место для не слишком серьезных наказаний расшалившихся мальчишек. Когда я или кто–то из полицейских, подвергшихся обстрелу из мощных водяных пистолетов, ловили их и водворяли в сарай, веселью не было предела. И, кроме того, мы тоже чувствовали некоторое облегчение.

Хотя в детстве оба брата любили кататься на лошади, именно для Гарри это стало серьезным увлечением. Врач запретил Уильяму заниматься верховой ездой после случайного удара по голове клюшкой для гольфа в школе в Ладгроуве. Все боялись, что еще одна подобная травма приведет к серьезным последствиям, и решили запретить ему заниматься потенциально опасными видами спорта, вроде конного.

Подобно большинству детей, Уильям и Гарри любили смотреть вечерние телевизионные передачи. Им повезло с матерью, которую было не оторвать от телевизора. Если бы за этим следил Чарльз (а он придерживался традиционных взглядов, считая, что «детям вредно слишком долго сидеть у телевизора»), то мальчики смотрели бы не больше одной передачи в неделю, да и то документальной. Диана же просто обожала сериалы вроде «Несчастного случая» или «Ангелов». Ей нравились драмы про полицию или на медицинскую тему, и на следующее утро она часто обсуждала их с прислугой. Я думаю, что, возможно, поэтому она так интересуется работой в больницах.

Естественно, лились потоки слез, если Уильяму и Гари не разрешали посмотреть их любимую передачу. Ольга Пауэлл и Рут Уэллис гораздо более жестоко, чем мать, ограничивали время, проведенное мальчиками у телевизора. Дети обожали видеофильмы и часто просили в воскресенье съездить в Тетбери, чтобы купить очередную кассету. У Дианы в гостиной стоял телевизор с видеомагнитофоном, у которого мальчики устраивались вместе с ней, а еще один располагался в спальне. Уильям смотрел его, забравшись в кровать к матери.

* * *

Помимо того, что Хайгроув, как и все загородные дома, нуждался в весенней генеральной уборке, там приходилось все лето бороться с насекомыми. Как только становилось тепло, дом наполнялся мухами, мотыльками, в шкафах заводились личинки. Много хлопот доставляли скопившиеся в кухне продукты.

Пришла пора пригласить в Хайгроув мистера Дейли, чтобы провести дезинсекцию. Он удивленно посмотрел на разбросанные повсюду пришедшие в негодность припасы и предупредил, что все это необходимо немедленно выбросить, иначе он уйдет и больше никогда не вернется.

Внушительные запасы провизии никак не соответствовали ее ежедневному нерациональному расходованию. Ежедневно готовилось огромное количество еды, большая часть которой пропадала. Мервин питал слабость к густым сметанным соусам и каждую неделю заказывал галлоны молочной продукции. Если это все прокисало, что случалось нередко, то выливалось в раковину, засоряя канализацию.

Когда хозяева приезжали, холодильник всегда забивался до отказа: поварам нужно было иметь запас продуктов на любой случай, вроде визита друзей или других членов королевской семьи. С другой стороны, если готовить на определенное количество человек, чего–нибудь могло и не хватить.

Однажды, когда к ленчу ожидалось десять гостей, Мервин приготовил фазана из расчета по два кусочка на каждого. Один из гостей, отставной полковник и крупный землевладелец, обладал отменным аппетитом и положил себе четыре. Это означало, что кому–то блюдо не достанется вовсе.