– Ну… без нас, конечно, они бы не справились, не так это легко… А с нашей помощью, как нечего делать! Бежим!
– Подожди, Вася. Я, наверное, не успею с пирогами… Давай лучше что-нибудь в магазине возьмем.
Подруги забежали в магазин, и Василиса, не заходя домой, срочно унеслась в парикмахерскую. Люся, ожидая ее возвращения, а также Пашку с Потаповым, накрывала на стол, кипятила чайник и натирала до блеска чашки.
Ровно в семь она уселась возле телевизора и уставилась на экран, где веселые кавээнщики соревновались в остроумии. Сегодня шутки у них получались какие-то особенно смешные, ребята подобрались в командах особенно талантливые, и жюри судило необычайно доброжелательно, однако все это не радовало. Вот уже пятнадцать минут, как Люся должна была слушать историю про Едякину, а она до сих пор одна. Даже Василиса все еще не вернулась из своей парикмахерской.
– Я не опоздала? – заявилась наконец Васенька… в половине девятого. На голове у нее красовалась огромная башня. Прическа была настолько высокая и шаткая, что подруга даже не рискнула надеть шапку. – Ты не представляешь, Люся, я такой скандал… А где Пашка?
– А я не знаю, – развела руками Люся. – Ты сказала, что он придет в семь. Я, наверное, старею, твои шутки перестаю понимать.
– Я сейчас ему устрою шутки! – ринулась Василиса к телефону, и башня съехала ей на левое ухо.
Однако Лидочка ответила, что Паша еще не вернулся с работы, а на работе трубку вообще не брали. Расстроенная Василиса рухнула на диван.
– Ты бы это… прическу расчесала, она все равно у тебя уже на шее висит, – посоветовала Люся.
Но Василиса упорно сидела в парадном, так сказать, виде. Только в первом часу ночи она хмуро побрела в ванную – рушить непрочное сооружение.
Не пришел Павел и на следующий день. Василиса принципиально не звонила ему и сама не подходила к телефону. Обида черным одеялом окутала ее всю. Она не вылезала из постели, зарылась в детективах и один раз даже отказалась есть. Люся ее не трогала. Она-то, напротив, была совершенно спокойна – преступники найдены, им с Васей теперь ничего не угрожает, а рассказать Пашка рано или поздно расскажет, раз обещал. Ну надо же понимать, что у парня просто нет времени.
На третий день звонок в дверь разбудил подруг в восемь утра.
– Сейчас иду! – крикнула Люся еще издалека и предупредила, путаясь в замках: – Анька, если опять ты, разорву.
– А вот и мы. Не опоздали? – сдерживая улыбку, вежливо поинтересовался Пашка.
– Вася! Вась! Вставай, твой Курицын с целой стаей заявился! – крикнула Люся и шмыгнула в комнату.
Павел и правда пришел не только с Витей Потаповым, но и со стажером и еще с одним знакомым товарищем, который смущенно ковырял пол носком ботинка.
Василиса принципиально не выходила.
– Мам, ты не капризничай, понимаешь ведь, что не на ярмарке мы были, – прошел сын к ней в спальню. – Как смогли, так вырвались. Ты же сама сыщица, должна понимать.
Сын сказал правильные слова, и Василиса Олеговна покинула ложе.
За свою непунктуальность гости были наказаны – им пришлось долго ждать, пока дамы не приведут себя в порядок. Потом потянулся процесс накрывания на стол, и только спустя полтора часа хозяйки застыли в ожидании.
– Я с самого начала. Только чур не перебивать! – оповестил Пашка и, вздохнув поглубже, принялся излагать.
Жили-были две подружки Алла и Белла. В институте вместе учились, металлы изучали, в одном общежитии комнату делили, и крепче их дружбы ничего и не было. Белла сбегала в раннюю пору молодости замуж, но супруг оказался ленивым пьянчугой, бил ее нещадно и гонял по двору в нательном белье. Беллочка долго такое терпеть не смогла и, набегавшись однажды досыта, взяла да и сдала своего благоверного на попечение более серьезных государственных структур на пятнадцать суток. Обиженный таким ее поступком милый домой не вернулся, сгинул в неизвестности, и осталась Белла Андреевна в однокомнатной квартире вдвоем с сынишкой. Но особенно по этому поводу грустить у нее не получилось, так как оказалось, что в холостой жизни есть целая туча прелестей. Белла Андреевна воспитывала сына теперь без нервотрепок, заботилась о престарелой матери, а чтобы было на что жить, устроилась в какую-то контору по статистике, где ответственно перекладывала бумажки с одного места на другое и делала это весьма квалифицированно много лет.
Алла Титовна, вторая из подруг, и вовсе прокараулила то счастливое время, когда надо было всерьез думать о замужестве, и жила одна, высматривая хоть какого-нибудь представителя мужского племени. Сначала Аллочка работала на заводе, но потом прокатилась повальная волна сокращений, и женщина оказалась за порогом родного производства. Жить на что-то было надо, и однажды ей улыбнулась удача – давняя знакомая ее матери уговорила своего сына взять Аллу к себе в фирму. Фирмочка была небольшая, занималась тем, что покупала в одном районе все, что можно было купить, и продавала приобретенное в отдаленных деревнях. Алла Титовна называлась важно – менеджер. На самом же деле она работала ломовой лошадью – сама закупала товар, оформляла какие-то бумаги, отправляла, отвозила и получала за свой труд четыре тысячи – бешеные деньги по тем меркам.
Подруги теперь встречались реже, но зато дольше засиживались, больше болтали о прошлом и строили громадье планов на будущее.
– Эх, мне бы Кузьку поднять, в какой-нибудь институт затолкать… Знаешь, сейчас как страшно мальчишек в армию отдавать, – вздыхая, делилась заботами Белла. – Вот тебе хорошо, ты сейчас прилично зарабатываешь, а у нас…
Примерно в таком ключе проходили все встречи давних подруг. Но случилось так, что Аллу стали часто отправлять в командировки, Белла держалась за свою статистическую работу, как могла, – везде шли сокращения. Женщина задерживалась на работе, чтобы у начальства и мысли не мелькнуло избавиться от такого ценного работника, и подруги почти перестали видеться. Потом вроде и время уже позволяло встречаться, да появились у каждой новые знакомые, а старые интересы поутихли, короче, подруги, как
