слово, а не меч.

— И это слово было давно уже сказано Первым Учителем, ваше величество — это слово любовь, — признательно улыбнувшись своей юной любовнице сказал верховный авелар, — вот только в нашем мире оно давно уже не в чести, если говорить о любви к ближнему.

Изображение Сергея кивнуло всем с экрана и сказало:

— Мне нравится это имя, Вестиур, а теперь я предлагаю вам всем заняться делом. Каждый Хранитель способен превратиться в невидимый доспех, который намного лучше защитит вас от врагов, а их у вас скоро резко прибавится. Через ваших Хранителей, которые станут ещё и вашими целителями, я смогу разговаривать с каждым из вас, но это будет мысленный разговор. Вам будет достаточно просто подумать и я сразу же услышу ответ каждого. Поэтому я буду Наставником каждого отдельно взятого человека, у которого есть Хранитель, но не вас всех вместе взятых. А сейчас я предлагаю вам принять ещё один мой дар, это будет ваша новая одежда, разойтись и я продолжу беседу уже с каждым из вас отдельно. Поверьте, мне есть что вам сказать, ведь я знаю, как вы прожили жизнь и к тому же могу читать ваши мысли.

Овальные щиты снова превратились в тёмно-синие шары и к ним присоединились такие же, только втрое большего размера. Первым из-за стола встал император, коротко попрощался со всеми и направился к потайной двери. Вслед за ним вышел девятый кариол авеларского дворца и верховный авелар, посмотрев на свою любовницу, которая вскоре и в самом деле могла стать его женой, сказал:

— Лиурия, рядом с моей опочивальней есть вторая, немного поменьше. Я провожу тебя. Нам всем действительно нужно поговорить с Наставником Вэйротангом наедине.

Через несколько минут юная графиня осталась в просторной, красиво обставленной спальной одна и услышала в своей голове негромкий, ласковый голос Наставника:

— Лиурия, сними с себя всю одежду, чтобы Хранитель мог заключить твоё тело в свои заботливые объятья. Ничего не бойся, девочка, отныне ты будешь защищена от чего угодно.

Девушка встрепенулась и, краснея, спросила:

— Наставник, ты, наверное, осуждаешь меня за то, что я подумала о Втором Учителе, как о мужчине?

— Нисколько, Лиурия, — ответил Наставник, довольный тем, что ему дали такое звучное имя, — он ведь и в самом деле молодой мужчина, правда, не такой, как вы все, и к тому же у него тоже есть девушка, но и она совершенно не похожа на тебя по своей внутренней сути.

— Это как ещё? — удивилась девушка — Мне показалось, что Учитель Сергей такой же мужчина, как и Илсбур, только моложе на вид.

И тут же почувствовала, что Вэйротанг улыбнулся, отвечая:

— Да, это так, но видишь ли, он обладает несокрушимым могучим телом, которое невозможно почти ничем уничтожить, но что самое главное, его мозг находится вне тела и также, как и мозг его помощницы, а ещё, как мне кажется, подруги Лейруэл, помещён в такое место, где уже ничто не сможет лишить его жизни. Он полностью неуязвим, чего нельзя сказать про тебя и всех остальных людей. Когда ты облачишься сначала в Хранителя, а затем наденешь на себя ещё и новую одежду, которая сможет превратиться в любой наряд, то тебе ничего не стоит взлететь высоко в небо или опуститься на дно моря. А теперь, Лиурия, разденься и облачись в своего Хранителя. Он, как и я, тоже почти разумное существо, хотя и не обладает такими знаниями, которые доступны мне, но всё же будет поумнее некоторых слуг твоего отца, особенно того типа, который был твоим первым любовником, но не моё это дело, осуждать людей за что-либо. Если ты этого захочешь, то сможешь уже через несколько минут взлететь в небо и посмотреть на свой город с высоты птичьего полёта.

Девушка взвизгнула и мигом сбросила с себя монашескую рясу, под которой, если не считать широкой ленты из тонкого полотна, которой она перебинтовала свои груди, и красивых сандалий, ничего не было. Хранитель немедленно прильнул к её телу выше пупка и первым делом, светлея, стал обволакивать собой самое большое сокровище юной графини, её не по возрасту большие, но зато очень красивые, упругие груди с крупными розовыми сосками, отчего Лиурия завизжала громко и радостно. Через минуту она огладила своё тело и убедилась, что оно стало гладким на ощупь, словно стекло и было теперь покрыто тонкой, совершенно невидимой и не такой уж и тонкой плёнкой до самой макушки.

Хранитель укрыл её от розовых пяток до головы и даже заключил в себя каждый волосок графини, отчего её волосы, а она перед обедом их всё же расплела и расчесала, сделались ещё более пышными. Вскоре она услышала приятный, почти женский голос:

— Лиу, я твой Хранитель или, если тебе этого захочется, Хранительница. Ещё я буду твоим секретарём и ты сможешь доверять мне все свои тайны. Поверь, их никто не узнает.

— А Наставник Вэйротанг? — Быстро задала вопрос девушка — Он сказал, что может читать мои мысли.

— Только с моей помощью, Лиу, — ответил Хранитель, — и только в том случае, если ты не будешь вынашивать каких-то чёрных замыслов. Ты чудесная девушки, добрая и непосредственная, а потому очень нравишься мне, я ведь наблюдаю за тобой уже пятый день. Поэтому некоторыми мыслями ты будешь вольно или невольно делиться только со мной, а твоему Наставнику, Лиу, поверь, нет никакого дела до того, о чём думает счастливая влюблённая девушка, которой удалось добиться того, о чём она так мечтала — влюбить в себя одного из самых великих людей Алурии, хотя он, конечно не идеален. Скажу тебе по секрету, Лиурия, тебе удалось добиться своего, Илсбур влюблён в тебя, как мальчишка и его чувства к тебе крепнут с каждой минутой. — Прочитав мысли девушки, Хранитель сказал: — Нет, не нужно бежать к нему сию же минуту, Лиу, он сейчас занят очень серьёзным разговором с Наставником Вэйротангом. Лучше надень свою новую одежду и скажи, во что её превратить.

К юной графине подлетел второй шар и она подумала:

— Если лететь к озеру, чтобы донырнуть до самого дна, то мне лучше одеться в мужское платье. Желательно не сильно приметное, такое, как у егеря моего отца. Всё, о нём я больше не думаю.

Несколько минут спустя графиня Лиурия стояла одетая в тёмно-зелёный камзол, просторные штаны, чёрные ботфорты, у неё на голове красовалась небольшая чёрная шляпа с фазаньим пером, а тонкую талию стягивал широкий ремень с охотничьим кинжалом на боку и не хватало только мушкета, с которым не расставался её первый любовник, кавалер Рейнуал дан-Партир. Ещё год назад юная графиня влюбилась в брата императора, которому была представлена на балу и решила добиться своей цели — стать его любовницей, во что бы то ни стало. Её отец был генералом и командовал Пятой конной лертеддой императора, а потому часто бывал во дворце вместе со своими офицерами и слугами, а потому ей были известны многие сплетни, ведь что господа офицеры, что слуги её отца, тоже бывшие солдаты и офицеры, о многих вещах говорили довольно-таки громко.

В частности юная, но уже очень развившаяся девушка знала, что его святейшество очень любвеобильный мужчина, но из-за того, что его мужское достоинство слишком велико, чурается девственниц. Вот она и решила мало того, что лишиться девственности с одним из самых утончённых кавалеров в свите своего отца, так ещё и хорошенько изучить все тонкости любовного искусства, прежде чем сделать попытку проникнуть в опочивальню его святейшества, у которого так и не появилось постоянной любовницы. После того, как юная графиня познала четырёх любовников, первой «жертвой» её обаяния и любовных чар стал граф дан-Гордер, тоже генерал, но командовавший пехотной лертеддой. Это привело к тому, что граф уже через две недели прибыл во дворец её отца, чтобы просить руки графини.

Вот тогда-то Лиурия и решила обратиться прямо к императору, чтобы признаться в своих чувствах к его младшему брату и побыть его любовницей хотя бы одну единственную ночь. Что же, теперь её мечта сбылась и она могла выбросить из памяти всех своих любовников потому, что они идеально подходили друг другу по крайней мере в постели, а это уже немало. Покрутившись перед зеркалом, юная графиня выбежала из спальной на большой балкон, с которого открывался прекрасный вид на парк и взмыла в небо гораздо стремительнее, чем все, кого до этих пор спасали Хранители, на них ведь не было надето специального защитного комплекса. В то время, как девушка счастливо смеялась, взлетая в небо, затянутое зимними тучами, её любовнику было не до смеха:

— Но что в этом плохого? — огорчённо спросил он, выслушав гневную тираду, касающуюся того, что дав обет безбрачия, его святейшество даже и не думал усмирять плоть — Разве любовь может быть дурным поступком? Извините, Наставник, но если в юности я покупал любовь за деньги, то когда стал авеларом,