рассмеяться. Я направился к дверям в конце гаража. Томми потащился за мной, одним глазом поглядывая на Рейлли, потиравшего ухо.

— Твою мать, что здесь происходит, Томми? Этот гараж, к тому же ты бьешь людей в ухо? Мы что, собираемся пытать этого парня?

— Он мне деньги должен.

— Он должен тебе деньги? Каким образом? Торговец наркотиками, занимающийся мелочевкой в Вудпарке, и он тебе должен деньги, тебе, безработному, хватающемуся за любую работу… Как это может быть?

Красное лицо Томми сморщилось по-мальчишески, он даже губы надул. Так всегда бывало со мной и Томми: сначала я его старший брат, потом отец, затем — строгий учитель. А быть школьным учителем кого-либо в три часа утра — настоящий кошмар, да и в другое время в этом мало приятного. Лицо болело, рана все еще кровоточила. Я толкнул Томми кулаком в ребра, чтобы он начал говорить.

— Эти порнодиски, — выдавил он. — Я взял их у Рейлли.

— Не у Брока Тейлора?

— Нет. И я заплатил вперед.

— Почему ты сказал мне, что получил их от Брока Тейлора?

— Я подумал, ты заткнешься насчет той неразберихи, в которую я попал, если будешь думать, что у меня дела с Броком. Короче, я дал Рейлли по пятерке за каждый диск, собирался продать по десять и так заработать штуку.

— А Брок Тейлор?

— При чем тут Брок Тейлор? Он ни к чему отношения не имеет. Говорю же, мне это просто… пришло в голову.

— А как вышло, что ты «просто» появился сегодня? В нужном месте, в нужное время? Ты следил за мной или за Рейлли, или как?

Томми посмотрел в сторону, шумно вздохнул и покачал головой:

— Просто совпадение, Эд. Решил зайти в гостиницу «Вудпарк» пивка попить. Пришел, увидел тебя…

— Перестань Томми. У Брока Тейлора по крайней мере есть класс.

— Клянусь жизнью моей дочери.

— Не верю я тебе, Томми…

— Я следил за Рейлли.

— Спасибо. Зачем?

— Я им должен. Занял как-то для… ну, ты знаешь. Как обычно.

— И?..

— И я не мог себе позволить расплатиться, а проценты все росли, мать их, вот я и пытался нарыть на них что-нибудь, чем можно воспользоваться.

— Что конкретно? Как воспользоваться? Поймать их на продаже кокаина или ростовщичестве, затем пригрозить, что выступишь свидетелем в полиции? Не в твоем стиле. Я не верю ни одному твоему слову, Томми, ни одному долбаному слову.

— Я болтался в Вудпарке, высматривал их. Рейлли всю ночь ходили туда-обратно. Я не знал, что они собираются на тебя напасть, даже не знал, что ты в кабаке.

Но я уже не слушал. Лицо болело, кровь попала в правый глаз, его сильно защипало. Я плюнул на платок и вытер глаз. По крайней мере кровь не текла так сильно. Я замерз и устал; мне срочно требовалась выпивка и горячий душ, к тому же не мешало как следует выспаться и заняться делом, не связанным с кузенами, трахающими друг друга. Вместо этого я торчал здесь, в этом сраном гараже, с разодранной физиономией вместе с моим другом, маниакальным вруном, и маленьким уродом по имени Даррен Рейлли, угрожавшим мне и бившим пистолетом, а сейчас, пуская слюни, он любовался в окно ворованного «мерседеса» на себя самого или представлял себя любимого за рулем роскошной машины. Я решил дать время Томми придумать, что говорить дальше. Я быстро подошел к Рейлли сзади, схватил его за воротник и крепко приложил мордой к окну раз шесть, а может, и больше, затем вытащил его в переднюю часть гаража, ближе к алюминиевым дверям и толкнул. Он успел ухватиться за дверные стойки и избежал дальнейшего повреждения физиономии. Лицо его заливала кровь, и он тихонько скулил.

— Ладно, ладно, — выдавил он. — Чтоб ты сдох. Чего надо?

— Кто велел тебе припугнуть меня?

Даррен Рейлли задержался с ответом, поэтому я пихнул его и наступил на ногу, ближе к лодыжке, от всей души. Он закричал, упал на пол и остался там лежать, постанывая.

— Кто велел тебе припугнуть меня? — повторил я.

— Шон Мун, — сказал он. — Мать твою!

— Шон Мун? Не стоит делать из меня клоуна, Даррен.

— Клянусь. Заплатил нам и все такое. Как в тот раз, когда он велел нам последить за молодыми.

— Какими молодыми?

— Детками Говардов.

— Шон Мун заплатил вам, чтобы вы присмотрели за Эмили Говард и Джонатаном О'Коннором?

— Ну да. Брэди все с ним организовал. Мы только сделали то, что нам велели. Взяли деньги и унесли ноги.

Рейлли вытер часть крови с лица и осторожно потрогал нос. Мне не показался он сломанным. Наверное, я теряю навыки.

— Получается, что всем командовал Брэди?

— Мун совсем не такой придурок, как ты думаешь. Он головастый, вполне мог бы учиться в универе. Я так считаю, они работали на пару. Они всю эту идею с шантажом твоего старого приятеля Говарда провернули.

— Они это провернули вместе?

— Ага. Думаю, он действовал с ними заодно. Вообще-то мне наплевать. Нам хорошо заплатили — это все, что я знаю. Даже если они не дадут нам посмотреть на игрища.

— И кто шантажировал Брэди и заставил его снять порнофильм изначально?

— Что? Я тебя не понял, — пробурчал Даррен Рейлли. Он покрутил ногой. — По крайней мере не сломана. Вот починит Уэйн свой нос, тогда я тебе не завидую. Он у нас злопамятный.

— Дэвида Брэди шантажировал и заставил снять порнофильм отец несовершеннолетней, с которой он переспал. Ты не знаешь, кто это мог быть?

— Грязный ублюдок. Нет, я не знаю.

— Я знаю, — раздался голос.

Когда я повернулся, чтобы взглянуть на Томми, то увидел, что голова его опущена и он весь трясется. Он поднял голову, и я поразился, заметив слезы в его глазах. Он что-то сказал, но я не расслышал. Я подошел поближе. Тогда он сказал мне на ухо:

— Моя дочь, Эд. Наоми.

И все сразу встало на свои места. Я достал записку, которую передали Джерри Далтону в регби- клубе, и посмотрел на нее. «Джерри, пожалуйста, позаботься, чтобы Дэвид Брэди это получил».

Вот почему почерк показался мне знакомым. Потому что это был на удивление элегантный почерк Томми, не совсем каллиграфический, но близкий к тому. В первый раз я получил от него записку, когда мне стукнуло лет девять. Там значилось: «На перемене ты мертвец». Лучший почерк в классе. Мы дрались в кольце орущих мальчишек, и я побеждал, когда Томми вдруг отступил в сторону и я врезал правым хуком в гранитную стену и костяшки моих пальцев мгновенно покрылись кровью. Он был умнее, чем выглядел, иногда умнее меня. Недооценивать Томми Оуэна было чревато.

Томми прислонился к еще одной покрытой брезентом немецкой машине, судя по форме — «БМВ», стоящей в конце гаража. Я оставил Даррена Рейлли и подошел к Томми.

— Рассказывай, — велел я.

— Она осталась у нас в тот раз, когда ты находился в Уиклоу, занимался делом о мошенничестве. Мы с ней славно ладили, хотя ее мамаша лезла из кожи вон, чтобы настроить ее против меня. Не говоря уже о том, что совсем распустила ее. Ты бы слышал, как она говорит — сплошная ругань, а ведь ей всего