Сказали жрецы: «О былом не восплачем! Ты встретился с сыном, ты сделался зрячим, К тебе Савитри возвратилась обратно, О царь, значит, счастье твое троекратно, А скоро пребудешь в покое и мире, И счастье твое станет больше и шире». Затем разожгли святожители пламя, Дьюматсену громко почтили хвалами. Как дым, улетучились грусть и кручина. Спросили отшельники царского сына: «Ты поздно вернулся порою ночною, — Иль раньше не мог возвратиться с женою? Быть может, преграда была на дороге? Отец твой и мать истерзались в тревоге, Мы тоже к богам обращались с мольбою, — Царевич, поведай, что было с тобою?» Сатьяван: «Мы в глубь углубились лесную, И вдруг я почувствовал боль головную. Заснул я, ища исцеленья от боли, — Так долго ни разу не спал я дотоле! Мы поздно вернулись по этой причине, И поводов нет для смятенья отныне». Спросил старший жрец: «Неужели случайно Прозрел твой отец? Если это не тайна, То пусть Савитри, чей прославится разум, Тьму ночи развеет правдивым рассказом». «Не прячу я тайны, — царевна сказала, — Всю правду поведаю вам от начала. Предсказанный мудрым день смерти супруга Пришел. Не хотела покинуть я друга. Заснул он в лесу под листвою густою. Вдруг Яма всесильный явился с петлею. Связал он супруга петлею смертельной, Понес его к праотцам в край запредельный. Я грозного бога хвалами почтила И пять драгоценных даров получила: Два дара для свекра — держава и зренье; Отцу моему — сто сынов; и даренье Четвертое — сто сыновей мне, смиренной; Сатьявана жизнь — пятый дар несравненный! Четыреста лет проживем без тревоги: Недаром обет выполняла я строгий. Правдиво поведала вам, без пристрастья, Как счастьем окончились наши несчастья». Сказали подвижники: «В море страданий Тонул царский род, погибая в тумане. Жена, чьи поступки и помыслы святы, — Семью властелина от смерти спасла ты!» Воздав наилучшей из женщин хваленье,
