Как солнце блистает над Меру-горой каждодневно, Так, следуя солнца примеру, Видехи царевна, Навечно душой со своим повелителем слита. Послушная дхарме, супругу сопутствует Сита. О Лакшмана, благо пребудет с тобой, доброславным, Идущим в изгнанье за братом своим богоравным!» Бегущие вслед колеснице Икшва́ку потомка, Сдержаться не в силах, кричали и плакали громко. И выбежал царь из дворца: «Погляжу я на сына!» А царские жены рыдали вокруг властелина, — Слонихи, что с ревом стекаются к яме ужасной, Где бьется, плененный ловцами, вожак трубногласный. И царь побледнел, словно месяца лик светозарный В ту пору, когда его демон глотает коварный.[198] Увидя, что раджа становится скорби добычей, Вскричал опечаленный Рама: «Гони, колесничий!» Как только быстрей завертелись резные ободья, Взмолился народ: «Придержи, колесничий, поводья!» И слезы лились из очей унывающих граждан: Предбудущий раджа был ими возлюблен, возжаждан! И эти потоки текли, как вода дождевая, Взметенную скачкой дорожную пыль прибивая. И слезы, — как влага из чашечки лотоса зыбкой, Чей стебель внезапно задет проплывающей рыбкой, — У женщин из глаз проливались, и сердце на части Рвалось у царя Дашаратхи от горькой напасти. За сыном возлюбленным двинулся город столичный, И выглядел древом подрубленным царь горемычный. И Раме вдогон зазвучали сильнее рыданья Мужей, что увидели старого раджи страданья. «О Рама!» — одни восклицали, объяты печалью, Другие жалели царевича мать, Каушалью. И горем убитых, бегущих по Царской Дороге, Родителей Рама узрел, обернувшись в тревоге. Не скачущих он увидал в колесницах блестящих, Но плачущих он увидал и безмерно скорбящих. И, связанный дхармой, открыто в любимые лица Не смея взглянуть, закричал он: «Быстрее, возница!» Толкая вперед, как слона ездового — стрекало, Ужасное зрелище в душу ему проникало. Подобно тому как стремится корова к теленку, Рыдая, царица бежала за Рамой вдогонку. «О Рама! О Сита!» Но жалобный стон Каушальи Копыта коней, по земле колотя, заглушали. Царевич Кошалы с братом Лакшманой и прелестной Ситой покидают городские пределы. Жители Айодхьи неотступно следуют за ними. Рама останавливает колесницу и уговаривает их вернуться. Он восхваляет достоинства Бхараты, нового царя. Горожане говорят, что им не нужно другого правителя, кроме Рамы.
Путники достигают реки Тамаса. Спускается ночь. Они располагаются на ночлег. Рама и Сита засыпают. Лакшмана и Сумантра до рассвета беседуют о несравненных доблестях старшего сына Дашаратхи. Едва озаряется небо, изгнанники вновь пускаются в путь. Пробудившиеся жители Айодхьи уже не находят любимого царевича.
Меж тем колесница, ведомая Сумантрой, уносится все дальше на юг. Изгнанники достигают вод
